— Узнаю старого доброго Кевина! Все тот же высокомерный взгляд. А ничего, что мы были друзьями?
— Что было, то прошло. Ничто не вечно, даже мы.
— Кристина, ты знала, что мы были лучшими друзьями? — спросил Ван Дер Кройк, не сводя глаз с Кевина.
— Жизнь Кевина вообще для меня загадка, — усмехнулась я, — но я готова разгадать ее.
Я поднялась и быстрым шагом направилась к вампирам. Хотела видеть глаза Кевина. Не особо желая приближаться к нему, встала недалеко от Джерома.
— Ты знала, что вампиров направляют на обучение в особняк мудреца? — спросил Кройк, но, не позволив ответить, продолжил: — В течение пяти лет вампиры живут у Ламарка и подчиняются ему. По окончанию учебы фаворит получает от мудреца награду — способность трансформации. Я был лучшим — немного сильнее всех, способней и выносливее, поэтому Кевин решил избавиться от меня.
— Неправда! Я никогда не претендовал на твое место, — успел вставить Кевин.
— Тогда почему же ты предал меня?! — в голосе Джерома послышались упреки.
— Что он сделал? — не скрывая любопытства, спросила я.
— Он сдал меня Совету. Сказал, что я убивал людей, которыми питался, но вот только Кевин почему-то умолчал, что делали мы это вместе.
Услышанное нисколько не удивило, ведь совсем недавно он точно так же поступил со своим родным братом — сдал его Совету.
Кевин стоял непоколебимо и молча слушал, скрестив руки на груди, словно соглашаясь с каждым словом Кройка. И только когда на его лице появилась самодовольная улыбка, я поняла, что он нисколько не раскаивается в содеянном. Вот мерзавец! И такого мужчину я любила? Хотелось броситься на него с кулаками и выплеснуть все, что не сумела сказать в последнюю нашу встречу на кладбище, когда Адриан рассказал правду о смерти папы. Тогда ведь Кевин попросту исчез, оставив меня без ответов. Но этим он подтвердил свою вину.
— Старейшина дал мне десять лет заточения в серебряном гробу, — продолжил Джером. — Десять лет я лежал в чертовом гробу, закупоренный от мира и пищи! Ты не представляешь, что значит существовать без крови! Десять лет! Чувствовать, как медленно, секунда за секундой, тело иссыхает, превращаясь в мумию.
— Почему же ты не сдал Кевина? — не выдержала я.
— Потому что решил поступить иначе. Месть — вот что меня грело все эти мучительные годы. Я дал себе слово, что верну должок «другу». Освободившись, узнал, что Кевин испытывает какие-то чувства к смертной, но вынужден скрываться. Тогда я решил найти тебя, Кристина, и выманить его из укрытия. И вот все мы здесь! За годы, проведенные в заточении, я много думал. Наказание изменило меня.
— У тебя все? — хмыкнул Кевин. — Тогда послушай меня, Джером! Я не собирался предавать тебя. Меня вынудили! Под пытками скажешь, что угодно. Я никогда не пытался отобрать у тебя лидерство. Ты всегда был лучшим.
Джером ничего не ответил.
На первый взгляд казалось, что Кевин говорит искренне, но это только видимость. Он не знает, что такое честность. Все его слова были одной большой ложью.
Кевин не сводил с меня глаз. Казалось, он желал объясниться и передо мной, но что-то удерживало его от желания заговорить. Но даже если бы он предпринял такую попытку, я не стала бы его слушать.
— Прости, Джером! — с неподдельным сожалением в голосе произнес Кевин. — Ты всегда был моим лучшим другом. Я бы не хотел ворошить прошлое. Просто поверь, что я бы никогда не предал тебя. Сам знаешь, каково это — чувствовать, как твое тело испытывает нестерпимую боль, которую ранее не ощущал, как ты готов отдать все на свете, чтобы только получить каплю заветной крови. Боль человека — ничто по сравнению с тем, — Кевин посмотрел на меня, — что испытывает вампир, когда его пытают раскаленным серебром, вонзают под кожу серебряные пластины, пронзают тело кольями, закрывают в комнате, освещенной ультрофиолетом… Но самое страшное — это жажда.
Я закусила нижнюю губу, понимая, что в этот раз Кевину удалось вызвать во мне жалость и даже чуточку понимания. Джером Ван Дер Кройк невозмутимо смотрел на Кевина, а потом неожиданно заключил его в объятия, похлопав по плечу. Вот только странная ухмылка чернокожего вампира наводила меня на мысль о притворстве. Надеюсь, так и есть, и Кевину не удалось одурачить Кройка, как меня.
— А ведь я допускал такую мысль, — усмехнулся он. — Черт, я столько лет думал, что ты предал меня, что сейчас не знаю, как быть!
— Я рад, что все разрешилось. Черт, я так рад твоему возвращению, друг! — казалось, что Кевин произнес слова совершенно искренне.
Они отстранились друг от друга, а мне ничего не оставалось, как уйти, но стоило только сдвинуться с места, как передо мной возник Кевин.