– Я согласна. Вы же не думаете, что я хочу быть съеденной?
– Конечно, нет.
Такой разговор забавлял их обоих. Затем охотник привязал волка сзади, к седлу. Они забрались на лошадь и поскакали к деревне. Точнее помчались быстрее ветра. Элизабет, сидевшая сзади, держалась, крепко обхватив Джозефа, и прижавшись к нему. За его широкой спиной она чувствовала себя защищенной от любых неожиданностей.
Глава 4
Хоулингстоны из Фоксфилда
Когда путники подъехали к деревне, наступила ночь и в окнах многих домов уже горели огни. Однако на пустынных безмолвных улицах не было ни души. Приблизившись к родному дому, Элизабет увидела, что из его окна исходит теплый желтый свет, на фоне которого отчетливо вырисовывается силуэт старой женщины вглядывающейся в темноту снаружи. И как вы, должно быть, догадываетесь, то была мать нашей героини. Одинокая, седоволосая женщина, услышав, наконец, цокот копыт у своего домика, отворила дверь, чтобы поглядеть на улицу. Элизабет спустилась с лошади и, увидев свою заждавшуюся мать с растрепанными вьющимися волосами, всю сияющую от радости, широко распахнув руки, бросилась в ее объятия. Они долго обнимались, целовались и радостно разговаривали, пока девушка не вспомнила о госте, который, уже было, собирался уходить.
– Мам, позволь представить тебе этого молодого человека.
В эту минуту в голове у матери пронеслась странная мысль.
– …, который сегодня спа… – начала торжественно ее дочь.
– Да нет же, не преувеличивайте, – оборвал ее на полуслове и засмущался парень, а затем представился с поклоном, – Джозеф Сандерс!
– Ааа… – протянула мать девушки, услыхав знакомую фамилию. – Вы, должно быть, из семьи фермеров, что живут в Маллингеме, недалеко от нас?
– Да, – кивнул молодой человек.
– Очень приятно с вами познакомиться, Джозеф.
– Это моя мама, – Хильда Холуингстон, – вставила Элизабет.
– Я тоже очень рад знакомству, миссис Хоулингстон, – сказал он, склонив голову.
– Может, зайдете к нам в гости, выпьем по чашечке чая, если не торопитесь? – предложила мать девушки.
– Ну, если только ненадолго.
Войдя в дом, Джозеф заметил небольшой беспорядок, в котором, однако, чувствовались уют и забота хозяйской руки. Из темной прихожей, закопченной и заваленной дровами и садовым инструментом, гостя проводили в освещенную кухню, которая в отличие от прихожей была чистой и ухоженной. По видимому здесь хозяйка проводила большую часть времени. Да и зачем одному человеку так много комнат? В каждой из трех наружных стен кухни располагалось по небольшому квадратному окошку, под одним из которых, тем, откуда была видна дорога, стояло кресло-качалка, в котором Хильда частенько сидела вечерами за пряжей и в бесконечных раздумьях засыпала, а затем резко просыпалась, с надеждой глядя в окно в ожидании приезда дочери. Так и сегодня: она сидела у окна, а когда прибыли путешественники, радовалась как никогда. Чуть правее от центра комнаты находился большой грубовато сделанный дубовый стол. Напротив него, у окна располагалась посудная полка, а по другую сторону – каминная печь, в которой весело потрескивали паленья, наполняя комнату теплом. Окна обрамляли холщовые льняные занавески бывшие когда-то выбеленными, но теперь потемневшие.
Пока гость разглядывал дом, хозяйка заварила чай и подала его на стол, покрытый свежей белоснежной скатертью.
– Ну, Джозеф, рассказывайте: что же вас свело с моей дочерью? – начала разговор Хильда.
– Чистейшей воды случай, – достаточно просто ответил путник, а затем многозначительно добавил, – но в некотором роде судьбоносный.
– Я сама виновата, – добавила неопределенности Элизабет.
– Ну, не томите! – возмутилась женщина.
Джозеф молчал, не желая хвастать своим поступком.
– Мам, прости, что твоя дочь такая дурочка! В общем, я не успела на попутный кэб, идущий в деревню. В чужом поселке я оставаться не могла, поэтому и пришлось ехать на том, что было. А был только извозчик, который ехал в город. Я подумала, что запросто пешком от поворота дойду – и пошла, совсем забыв, что рядом лес, на опушке которого мне и встретились оголодавшие волки.
– О господи! – вырвалось у Хильды.
– Я думала мне конец. Но тут, откуда ни возьмись, появился Джозеф и застрелил зверя! – все это девушка протараторила с нескрываемым восхищением.
– И как тебя только угораздило?! – выражала свое недовольство дочерью мать, – Перед человеком неудобно. А вам, мистер Сандерс, огромное спасибо! Теперь мы вам обязаны.