– Думаешь?
Я прикидываю, имеет ли Картер отношение к новому металлургическому заводу, который выстроили за Гринсборо. Ходят слухи, что там хозяйничают наши южные соседи. Картер американец, поэтому это может быть правдой.
А это значит, что он, скорее всего, не свалит из города так быстро, как я рассчитывала.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– У моей одноклассницы Фиби Милс день рождения в эту субботу. Меня пригласили.
Люси кладёт передо мной открытку с приглашением на праздничную вечеринку. Я тут же с тоской думаю о двадцатке баксов, которые придётся выкинуть на подарок.
Ну, класс!
– Похоже, кто-то повеселится в субботу, а?
Я вынужденно улыбаюсь, чтобы Люси не волновалась из-за проблем, которые вообще не должны парить в восемь лет.
Это не её забота, где достать бабки на сраный подарок.
Когда младшая из детей Харт с улыбкой убегает в свою комнату, напротив меня приземляется задница Мэй.
– Мне надо пятьдесят баксов.
– А мне сиськи четвертого размера, но это невозможно. Жизнь несправедлива.
– Не смешно, Феникс!
– Сиськи не повод для шуток.
Господи, у меня нет сил спорить с этой ходячей гормональной бомбой! После двойной смены в закусочной хочется просто сдохнуть.
– Боже, ты ужасна! – драматично закатывает глаза сестричка. – Почему ты так себя ведешь?
– Потому что у меня самая охуенная жизнь и мне просто по кайфу портить её тебе и твоему ебанутому братцу.
Мне хочется расплакаться и заорать во всю глотку, но я только улыбаюсь. Или думаю, что улыбаюсь.
– Мне нужны деньги, – повторят Мэй.
Значит, и правда нужны, если вместо того, чтобы кричать и визжать на меня, она сохраняет сдержанный тон.
Я откидываюсь на спинку стула и скрещиваю руки на груди.
– Зачем?
– Хочу купить себе ботинки.
– У тебя уже есть.
– Из магазина армии спасения! А я нормальные хочу, новые!
– Вынуждена тебя огорчить – у нас нет денег на новую обувь. А если ты хочешь крутые, модные шмотки – заработай.
Лицо Мэй становится возмущённым.
– Мне четырнадцать! Как, по-твоему, это возможно?
– Ты можешь сидеть с соседскими детишками.
Мой голос полон энтузиазма, но внутри я испытываю сомнение, что кто-то в нашем районе осмелиться оставить детей на Мэй.
Хотя, справедливости ради, она не совсем безнадежна.
– Я не хочу быть бэбиситером! – брезгливо кривится она. – Дети – это фу!
– Значит, тебе не так сильно нужны деньги.
– Знаешь, это всё так отстойно! В этом доме всё отстойно! – вскакивая, кричит Мэй.
Ненадолго же её хватило.
– Знаю, – бормочу я ей вслед.
– Паршивый из меня опекун, – жалуюсь я Эдит, когда поздно вечером мы сидим на моем крыльце.
Она косится на меня.
– Неправда.
– Да нет, правда. Я подаю им плохой пример. Кричу вечно, ругаюсь.
– И тем ни менее – ты любишь их. Будь это не так, эти дети давно оказались бы в приёмных семьях.
– Я думала об этом, – тихо признаюсь я, натягивая рукава худи на ладони.
– Было бы странно, если бы ты НЕ думала.
Вот за что люблю Эдит: она никогда не осуждает. Я знаю, что могу в чём угодно признаться ей и не бояться быть пристыженной.
– Обычно девушкам твоего возраста не приходится заниматься воспитанием трёх несовершеннолетних детей.
– Иногда я думаю, что это эгоизм с моей стороны – что в приёмных семьях им было бы лучше. – Закусив губу, я всматриваюсь в быстро темнеющее небо. – Я так много не могу дать им.
– Не было бы им лучше – не выдумывай, – категорично отметает она. – Несмотря ни на что, вы – семья. И должны ей оставаться.
Я согласна с ней. Наверное. Только когда приходит очередной счёт, или собачусь с Мэй и Чейзом, начинаю в этом сомневаться.
– Тот парень, из бара который, – меняю тему я, – был сегодня в закусочной.
Брови Эдит удивленно выгибаются.
– Тебя искал?
– Не-а. Пообедать заходил со своими друзьями или сотрудниками – не разобрала.
– Ты же говорила, что он не местный, – озадаченно хмурится соседка.
– Так и есть. Мы с Сью решили, что они как-то связаны с новым заводом. Он американский, и эта троица тоже из штатов.
– Вы разговаривали?
Я с неуверенностью жму плечами.
– Он вроде пытался, но я сказала ему отвалить.
– Почему?
Она удивлена.
– Я не знаю этого парня. Предполагалось, это будет знакомство на одну ночь. Он может оказаться кем угодно.
– Он себя странно вел? Что он сказал?
– Нет, нет, он не был странным, ничего такого. – Боже, я чувствую себя немного виноватой перед Картером. Он, правда, не похож на психа. – Кажется, он не ожидал увидеть меня в закусочной, но обрадовался.