— Как же это? — непроизвольно сорвалось с губ сержанта.
— А ты что, Петр Федорович, думал, он бессмертный?
— Но все же…
— Хотя…
Пришедшая в голову мысль была достойна внимания. Почему нет? Кто он на этой войне? Человек без прошлого, без имени и… возможно без будущего. Тот лабиринт, по которому он дошел до нынешнего тупика, имеет, оказывается, боковой ход. Если воспользоваться им, нырнуть в неизвестное отклонение в сторону, то можно попробовать очередной раз сыграть с судьбой в «подкидного». Вот только с попутчиками как быть? С ребенком? Ведь сам их вывел. Мало того, он не в чужом стане, а среди своих…
Отложил к ноге ручной пулемет, через голову перебросил ремень карабина, кладя его рядом, нагнулся над телом лейтенанта, извлек из нагрудного кармана погибшего все, какие были, бумаги. При таком освещении, как сейчас, фиг чего прочитать можно, но командирское удостоверение, вот оно, на месте. Осталось пару моментов решить.
— Отдохнули?
— Отдышались.
— Тогда человека по-людски захоронить нужно. Гавриков… — указал рукой, — вон там, штыком рой яму. Такую, чтоб тело уложить и землей прикрыть можно было.
…Все трое растянулись на траве. Отмахали на своих двоих километров двадцать. Туфли у Михаила держались на последнем издыхании, не для таких похождений предназначались хоть и были изготовлены на фабрике «Скороход», надежные, но дубовые, потому и ноги гудеть стали. Присел, с опушки леса окидывая взглядом далекий населенный пункт. Куда это он их вывел? Невольно посмотрел на лежащий рядом с Даниловым сидор, переделанный сержантом в своеобразную сумку для переноски дитяти. На удивление ребенок вел себя тихо, только глазами лупал и кряхтел. Заметив интерес, Данилов посетовал:
— Скоро орать начнет, есть запросит.
Каретников кивнул, только поинтересовался:
— А чего, когда двигались, не орала?
— Угрелась. А еще своей ходьбой мы ее вроде как баюкали.
Будто подслушав, что речь о ней, девочка захныкала, в конце концов разразилась ревом. Михаил поморщился. Вот так! И что теперь делать?
— Коза нужна, — глубокомысленно изрек Гавриков, как ни в чем не бывало подсунув ладонь на изгибе локтя под щеку.
— Почему не корова?
— Не. От коровьего молока поносить будет и животом маяться.
— Знаток.
— У нас в деревне…
— Заткнись. Здесь ни козы, ни коровы нет. Хоть приблизительно, где мы сейчас?
Сержант встрепенулся.
— Почему приблизительно? Вон же Золочев.
— Откуда знаешь?
— Приходилось с лейтенантом мимо проезжать. Дорога прямо по населенному пункту проходит.
— Уже лучше. Леса дальше будут?
— А куда ж они денутся?
— Тогда подъем. Золочев стороной обойдем, дальше видно будет…
К хутору вышли к обеду, когда уже невыносимо было слышать рев голодного горластого дитяти. Хутор прилепился к лесу, имел большой дом и кучу хозяйственных построек. Первым их унюхал дворовый кобель, лаем оповестивший хозяев о приходе незваных гостей.
Хозяин, мужик в летах, с многочисленными морщинами на простом костистом лице, худой как жердь, с вислыми седыми усами, в картузе на голове, одетый в домотканые штаны, рубаху с вышивкой по вороту и пиджак, без большой охоты предложил сесть за стол, поставленный на улице прямо под фруктовыми деревьями.
Чиниться не стали, есть хотелось, а голод, как известно, не тетка, а злой дядька. Выставленная на стол четверть с прозрачной жидкостью в стекле у сержанта и Гаврикова подняла настроение одним своим видом. Каретников пожал плечами, он им по большому счету пока что не начальник, а вот на порезанное ломтями сало, соленья и грибы, на чугунок с парящей картошкой и ломти хлеба на тарелке облизнулся.
— Хозяюшка, у вас козьего молока случайно нет? — спросил у дородной тетки.
Насколько хуторянин был худ, настолько его жена была округла. Посмотришь, прямо большая кадушка с виду. Она что, из него все соки пьет? Пообещала:
— Пригощайтесь. Сейчас молоко принесу.
Хозяин, не жадничая, по граненым стаканам разлил самогон, не обойдя и «тару» Каретникова.
— Будьмо! — поднял свой стакан.
Ну, коль предлагают… Михаил незаметно слил жидкость под стол, демонстративно крякнув:
— Хороша, з-зараза!
Захрустел соленым огурцом, пропихнув между делом в рот ломтик сала с хлебом. Потянулся за картошкой, наблюдая за галичанином и своими попутчиками. Хозяин, кстати, что-то не торопился пить, а вот бойцы как раз что-то быстро соловыми становятся. Кузьмич! Ты еще не родился, но где бы ты ни был, в каком времени ни находился, все равно спасибо за науку. Верить этому старому хитровану последнее дело.