Бум! — Глухо упала голова на столешницу.
Ш-шух! — Тело сползло под стол.
— Притомились бойцы, — кривя губы в улыбке, изрек хуторянин.
Бум! Это уже Каретников сымитировал сон, из-под приспущенного века кося глаз на хозяина. Что дальше?
— А шляк бы трафыв цих москаляк! Иванэ! Стэфан! Дэ вы там е? Йдить скориш сюды. Цых варьятив нэстэ до клуни к иншим. Жывиш! Скоро пан Возный прыйде з воями. Ха-ха! Такый трафунок. Сёдни вже трэти спиймалысь! Дэ моя газдыня?
— Так за молоком пишла!
— Якэ молоко?..
Дальше Каретников, которого благополучно взяли под мышки и потащили куда-то прочь от стола, понял, что если не слишком поторопится, то ребенка запросто могут взять за ножки и садануть головкой об угол дома. Ну, подожди, сморчок старый! Сейчас он разберется, куда именно стаскивают остальных бедолаг, и вернется.
Первым мужик с квадратной фигурой тащил Гаврикова. Не повезло ему, в бойце чистого веса больше центнера будет. Потому так пыхтит и ругается. Его «носильщик», наверное, родственник хозяина, такой же хитрожопый, взял не Данилова, а что полегче. Хотя они с сержантом оба не пушинки. Освоился, можно сказать, ветошью повис на сгибе локтя и кистей рук, взятых в замок. Из вредности подогнул ступни, стараясь носками туфлей цепляться за почву. Когда понял, что вот-вот прибудут к месту назначения, наконец-то сорвал с пояса галичанина давно мулявший перед самым носом армейский НР. Нож острый, сотворен оружейниками по типу финки. Извернувшись, всадил клинок в грудь «товарищу». Почувствовал, как острый металл между ребер прошел.
«С почином!»
— Ак-к-к!
«Именно так!»
Высвободившись, со стойки новобранца в тире, метнул добытый таким простым образом клинок в широкую спину «квадратному» работнику газды[7]. Метров пять, не больше. Не закрыться, не увернуться, а потому что не видит, что за спиной у него творится. Мастерство не пропьешь! Подергался слегка и затих, уронив Гаврикова на землю. Ну, пусть пока оба полежат, один другому не помешает. Ошлепал «своего» селюка, с удивлением обнаружил у него в кармане брюк потертый наган. Проверил. В барабане патроны есть. Ладушки.
Хозяин, когда его увидел, за столом привстал, рот открывает наподобие рыбы, на сушу выброшенной, чуть ли не в восторг пришел… Наверное, не ожидал такой картины. По собственному двору быстро шагает этакое гражданское, небритое мурло в цветастой грязной рубашке, которое давно в погребе отсыпаться должно… а тут идет, улыбается, мол, я не я и хата не моя. Хозяйка спиной к Каретникову стояла, но по одухотворенному лицу мужа поняла, что позади какая-то пакость происходит. Обернулась. Испугавшись, прикрыла рот ладонью.
— Ой, спасибо, хозяин, за хлеб-соль! Покушали, чуть не обляпались. Теперь бы расплатиться.
— М-мы… м-му!..
— Да ты не переживай так!
Каретников иногда сам себе удивлялся, насколько изменился, вновь став молодым. Ведь раньше, если нужда в боевой обстановке припрет, как говорится, без лишних разговоров и увещеваний ножом чик по горлу или пулю в лоб, и все. Все! А сейчас его, видите ли, молодость распирает. Хочется в легкие побольше воздуха набрать, выйти в такое место, где эхо погромче и… выплеснуть из себя… «О-го-го-го!»
— Я тут для девочки молочка от козы принесла. Вот в горшочке на столе стоит, — объявила добрая женщина.
Поблагодарил:
— Спасибо, хозяюшка.
Привычно вскинул руку. Выстрелил. Пуля попала газдыне точно в лоб. «Кадушка», скорее всего, и не почувствовала, как умерла. Зато хуторянин, увидав смерть жены, за нож на столе схватился. Еще выстрел. Результат прежний. Данилов продолжал похрапывать у стола, ему сейчас лучше всех на этой войне.
Прежде чем выпускать на свет божий известным образом попавших в ловушку бойцов Красной Армии, Каретников в темпе обследовал дом. Пусто, но надо отдать должное, хуторяне жили богато. Пробежался по двору, заглянул всюду, где не заперто. Скотина в хлевах отсутствовала, скорее всего, на пастбище, а вот свиньи на месте. По загону бегают, мясные прослойки на жирок нагоняют. Из двуногих снова никого не нашел. Топором сбил навесной замок с дверей сарая, со скрипом петель открыл створы ворот. Мама дорогая! Да здесь прямо оборудованный склад напополам с гаражом.
Под крышей стояла легковая машина, лоснясь черным лакированным боком, в довольно приличном состоянии, марки М-1. Внимательно и осторожно все осмотрел. Обнаружил довольно много различных продуктов и другого имущества, явно армейского. У самого входа у стены сложено оружие. Наше. Наверное, у бедолаг, любителей дармовой выпивки, изъятое. Среди продуктов и имущества оказались два ящика животного жира с фабричным клеймом, много мешков с мукой, более половины мешка папирос «Беломорканал». Ящики с тушенкой в металлических банках, громоздились друг на друге на верстаке, тут же, непонятно почему ящик с патронами стоит. Скупердяй! Все, что плохо лежит, в дом тащил. Ну и стоило оно того?