— Чего застыли, славяне? Вижу, что жрать охота, поэтому угощайтесь, потом говорить станем. Только чур к самогону не прикасаться, отравлен.
Заставлять не пришлось. От картошки до сала, за обе щеки наминали все, что под руку попадало, но при этом не рискнув отложить в сторону оружие.
«Ну, ты смотри, даже намека на бардак нет! Не детки великовозрастные, мужчины!»
— Наелись? Теперь рассказывайте, как докатились до жизни такой?
Лейтенант набычился, видно голод утолил, мозги в правильном направлении работать стали.
— А вы сами, собственно, кто?
— Резонный вопрос. Представляюсь. Лейтенант частей НКВД Апраксин.
При упоминании аббревиатуры все, включая лейтенанта, вытянулись по стойке смирно. Однако уважают ведомство-то! Лейтенант доложил, несколько меняя форму доклада:
— Военнослужащие семнадцатого саперного батальона. По приказу командира, отделением были высланы на подрыв моста через реку Золочевку. Велено было задержаться и пропустить максимально возможное количество отходящих частей.
— Взорвали? — без всякой задней мысли поинтересовался Каретников.
Лейтенант замялся, солдаты виновато потупились.
— Что?
— Там такое…
— Ну-ну? — подбодрил голосом с нотками неподдельного интереса.
— Заряды мы поставили, провода пробросили, подключились. На левом берегу реки прибывший стрелковый батальон должен был занять организованную оборону. Занял… Только у пехотной части бдительность подвела, а может, руководство неправильно сработало. Я так понял, что около роты немцев, переодевшись в наше обмундирование, переправились по мосту совместно с нашими войсками и открыли сильный огонь из автоматов прямо по нашим переправлявшимся подразделениям. Вы бы видели, какая неразбериха поднялась! Нашу проводку порезали, а к закладке пробиться не позволили. Когда наши опомнились, отпор дали, было уже поздно. Танки противника вышли к переправе и овладели ею. Мост оказался невзорванным, и противник воспользовался им для быстрой переправы танков на левый берег. Бои шли до наступления темноты. Ночью, кто смог, отошли.
— Н-да! Ну что ж, и так бывает. А когда все это было?
— Два дня назад.
Так это так выходит, что он не слишком и задержался в этих местах. Если темп передвижения ускорить, глядишь, и к своим пробиться получится. Не сразу понял, что лейтенант задал вопрос.
— Что?
— Откуда столько трупов во дворе? И кто все эти люди?
Усмехнулся.
— Да вы присядьте. В ногах правды нет. Хутор на отшибе стоит, и это для нас хорошо. — Наконец-то засунул стволы в кобуры, подвешенные на ремень, что не укрылось от внимания всех троих, объяснил ситуацию: — Вот этот, что у меня в ногах сопит, мой сержант. Хутор — ловушка националистов для отступающих бойцов. Голодные бедолаги подходили к хутору, радушный хозяин их привечал стаканом самогона, и после того, как они засыпали, подсобные работники их скирдовали в погреб. Дальше на эту перевалочную базу подъезжал пан Возный…
— Кто?
— Подозреваю, что местный руководитель националистического подполья. Так вот, что дальше должны делать с придурками, до выпивки падкими… у меня одни предположения. Разбираться не стал, приговор привел в исполнение согласно законам военного времени.
Один из бойцов поежился.
— Так это вы один их?..
Кивнул.
— Один. Если у подчиненных ума нет, приходится самому отдуваться. Видно, плохой начальник.
— Извините. Можно? — как будто из ниоткуда послышался молодой женский голос.
Вся тройка новых персонажей в пару секунд ощетинилась стволами.
Что за… Он ведь проверил все закутки в этом хозяйстве, а через высокий забор не всякий перелезть может. Из-за густых кустов смородины, в уголке двора с садочком, где под деревьями поставлен стол, по пояс материализовалось явление… гм… ясноглазого, растрепанного чучела, явно женского пола, и явно в армейской гимнастерке с треугольниками в полевых петлицах.
— Не понял!
— Старший сержант медицинской службы Егорова…
А глаза лучатся счастьем. Подслушивала, значит.
— …разрешите присутствовать.
Твою дивизию! Кивнул.
— Присутствуйте. Ну и как вам удалось остаться незамеченной? Вы ешьте и рассказывайте.
Не торопясь и стараясь не напихиваться, объяснила прописную истину, которая в двух словах заключалась:
— …все выпили, а я ведь не употребляю. Все заснули, а меня связали и тряпку в рот запихнули, к остальным бросили. Вы нас осмотреть пришли, ну я подумала, враг, а оказалось…