Усталый люд, как по команде, застопорил продвижение, задрав голову, завороженно наблюдал неприглядную картину немощи родного государства в своем же небе. Тишину среди людей нарушал лишь детский плач да стоны раненых. Прежний дядька в гимнастерке, стоявший рядом, со вздохом боли в голосе произнес:
— Киев полетели бомбить.
Кто-то из мужчин в толпе выкрикнул чуть ли не фальцетом:
— Где же наши хваленые соколы Сталина? Где?
Ответом ему было совсем не то, на что можно было рассчитывать. От армады больших черных «птиц» вдруг откололись мелкие «ястребы». Опустившись пониже, пронеслись над вставшим людским потоком, поливая его огнем и свинцом.
Ду-ду-ду! Ду-ду-ду-ду!
И видно было, как пули из пулеметов вдалбливали смерть в тела людей и живую плоть самой Земли, словно забивали гвозди в крышку гроба. Через крики и ор можно было разобрать чьи-то команды:
— С дороги! Ложи-ись!
— В лес давай!
И народ будто проснулся, порскнул кто куда смог, кто куда успел. И она, Дана, бежала вместе со всеми. Кричала, падала, поднималась и снова бежала, а потом, упав, свернулась калачиком, стараясь всем телом стать меньше в размерах, стараясь вжаться в землю, слиться с ней. Губы беспрестанно шептали одно и то же:
— Перуне, Отче наш!..
Словно услышав ее молитву, в небе появились самолеты со звездами на крыльях. Их было так мало, что сравнивать с махиной противной стороны даже не стоило. Пять ястребков ринулись атаковать строй бомбардировщиков, выпуская по нему струи пулеметного огня, и лишь один, вертясь и маневрируя, в смертельной карусели сцепился с истребителями, до этого момента дербанившими колонну беженцев… Сама эта атака очень походила на обиженный лепет получившего по шее домашнего мальчика-подростка, но не сломавшегося под гнетом обстоятельств и продолжавшего отмахиваться от привычных к драке дворовых хулиганов. Что могли сделать шесть маленьких, тупоносых самолетиков строю сотен ощетинившихся огнем пушек и пулеметов профессионалов войны?.. Ничего. Разве что умереть с честью…
С тем, что сейчас произошло у нее перед глазами, Дана столкнулась первый раз в жизни. Лицо войны мало того, что было отвратительным, оно было ужасным. Полотно самой дороги, в колдобинах и ямах, усеяно трупами простых, гражданских людей. По обочинам валялись десятки растерзанных тел…
Дальше была переправа. Перед ней огромные массы людей, машин, повозок скопились в узком лабиринте. Каждая фашистская бомба находит цель. Но и здесь нет паники, люди, кажется, свыклись с неизбежным. Пусть будет как будет. После бомбежки бойцы и командиры убирают тела погибших, разбитые машины и повозки, снова наводят мост, пускают паром. Беженцы, и она вместе со всеми, терпеливо ждут своей очереди…
Часть 1
При пиковом интересе[1]
«Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление.
В 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на Советский Союз, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налёты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.
Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключён договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за всё время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.
Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне, как народному комиссару иностранных дел, заявление от имени своего правительства о том, что Германское правительство решило выступить с войной против Советского Союза в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы…»
1