Подобное он пережил и в институте, когда мать отправила его учиться на юриспруденцию. Разумеется, как принято у богачей, будущее ребенка было уже давно предопределено его родителями. Противиться воле отца и матери Кристофер не стал. Он поймал себя на той мысли, что пока родители платили за учебу и радовались, что их сыночек шел у них на поводу, ему не составляло труда притворяться, поскольку после совершенно не интересовавшего его направления он мог поступить куда угодно, и родители уже не смели ему возразить.
Таковы были тяготы жизни этого парня.
Благодаря данному родителями воспитанию, Кристофер только и умел, что забирал что-то у других и ничего не отдавал взамен. Этакий закаленный духом и характером эгоистичный паренек.
В институте он выбрал для себя круг общения, где он чувствовал себя в своей тарелке, но не смел этим пренебрегать и давать свободу эмоциям. Поскольку в располагающем большой популярностью высшем учебном заведении уже не могло оказаться, как в школе, подростков, преобладающих столь малым объемом знаний, Кристофер начинал ощущать целостный комфорт. Однако его безразличие к личным проблемам людей никуда не делось. Другие ребята терпели это только потому, что он, как и все в институте, обладал притягивающим других свойством – родительскими богатствами и их высоким положением.
В скором времени Кристоферу такая жизнь наскучила. Все видели в нем только лишь здоровенный кошелек его родных, который казался бесконечным в использовании находящихся в нем средств.
Самой причиной принятия парнем участия в данном экшн-квесте являлись, разумеется, не деньги, в наличие которых он не так нуждался, как другие участники. Кристофер просто возжелал чего-то нового, он тяготел к переменам. Дабы показать маменьке с папенькой свое право к принятию любых решений, парень смирился с тем, что ему предстояло провести 5 часов с никчемными людишками, которые только и брали от этой жизни одно лишь развлечение, никак не пытаясь при этом брать от этой самой жизни нечто большее и значимое. Попросту тратившие свое время люди его всячески выводили из себя. Такому раскладу приучила его мать.
«Если ты посмеешь отказаться от того, что тебе приносят наши с папой старания, при этом приникнешь к стаду людей, которые навяжут тебе свое мнение, я вышвырну тебя из дома, и ты в скором времени сгниешь на какой-нибудь помойке, где будешь рыться в поисках еды!». Это были те самые решившие судьбу парня слова его матери, которые впились ему в голову на столько, что он проговаривал их про себя каждый раз, когда его настигали самые незначительные и пустяковые неудачи – сломалась зубная щетка, закончилась паста в ручке, порвался карман в пуховике – за всем этим следовали те самые слова, которые парень знал на зубок, как некую молитву. Он даже какое-то время видел сны, в которых он абсолютно нагой стоял на коленях, сложив ладони вместе, и проговаривал материнские слова вслух, притом настолько громко, чтобы сидящая неподалеку в кресле та самая мамаша слышала отчетливо каждую буковку, а попробуй Кристофер запнуться, он получал от нее удар плетью и начинал все заново.
Это было самое страшное, что, по мнению парня, когда-либо происходило с ним.
Он почувствовал себя не очень хорошо от нахлынувших на него воспоминаний.
– К чему я вообще это, – вслух проговорил шатен, на какую-то долю секунды даже потерявшись в пространстве, и набрал воздуха в грудь, чтобы собраться всеми силами и побороть вялость.
Кристофер облокотился на стену в коридоре поместья, которая сразу же обдала его холодным ветерком. Стены уже отслужили свое – какие-то из них были продырявлены, и это являлось резонным объяснениям дуновениям ветра.
Все, о чем сейчас думал Кристофер, так это поскорее выбраться из давившего на него закрытого помещения. Он был бы очень рад, чтобы кто-нибудь из участников уже, наконец, добрался до выигрыша, и игра была бы закончена. Но усомнившись в умственных способностях всех собравшихся в поместье людей, шатен скривился в лице, посчитав, что они все застряли здесь навсегда. А решать проблему самому, и уж тем более помогать кому-то Кристоферу было не интересно.
Встряхнув своими слегка пожирневшими волосами, которые, если бы умели говорить, уже давно молили бы парня о принятии душа и использовании шампуня, Кристофер отправился вглубь окутанного тьмой коридора.
Заслышав позади себя шум, парень даже не нашел сил повернуться, поскольку потеря интереса привела к депрессии, которая лишила его всяких сил. «Может, это всего лишь омерзительные грызуны… В таком беспорядке, который окутал поместье, здесь им только и место» – подумал Кристофер, продолжая шнырять ногами по полу.