– Стивен, будь осторожен! – Бетти подошла ближе к Роберту, к которому целенаправленно бежал его сын.
– Этому ребенку все равно, поранится он или нет, когда он чего-то хочет, – засмеялся Роберт.
– Папа, папа! – Стивен чуть не сбил няню с ног, когда он столкнулся с ней и схватился за подол ее платья.
– Что такое, малыш?
– Кто это? – мальчишка указал рукой на трудящихся у дома мужчин.
– Это рабочие. Я попросил их несколько украсить наше поместье, – объяснил сыну отец.
– А как украсить?
– Они изобразят очень красивую, необыкновенную птицу. Она сгорает и восстает из пепла. Перерождается. Приносит в мир что-то новое.
– Как она это делает? – Стивен встал рядом с отцом, который отложил газету в сторону, полностью отдаваясь разговору с сыном.
– Такова ее способность. Феникс умирает и рождается снова.
– Феникс, – мальчишка повторял отрывки предложения за отцом, словно находясь под гипнозом.
– К сожалению, такая птица не существует на самом деле, однако ее качества не могут не поражать.
– Почему ты выбрал именно ее? – в разговор встряла Бетти, которую воодушевили рассказы Роберта.
– Будь моя воля, я бы тоже сгорел дотла, после переродился и начал жизнь с нуля, – хозяин поместья серьезно о чем-то задумался, прежде чем продолжил свою речь. – В моей жизни много моментов, которые я хотел бы вычеркнуть, о которых хотел бы навсегда забыть. И такие моменты еще будут, я точно знаю. Никто не застрахован от того, чтобы жизнь пошла наперекосяк, прокладывая полную горечи и сожаления тропу к чему-то более непосильному.
Стивен положил свою голову на отцовскую руку, которая изредка подрагивала на рукоятке стула. Казалось, будто столь малых лет ребенок понимал абсолютно все, о чем смел высказываться его отец. Он хотел было лишить своего родителя всех тягот, о которых тот так резко отзывался.
Картинка сменилась на полный зелени и пения птиц сад.
Бетти ступала по бетонной витиеватой, с закругленными поворотами дорожке, визуально увеличивающей пространство. Рядом с ней из стороны в сторону, от одного куста цветов к другому перебегал Стивен. По обе стороны от дорожки возвышались разного рода деревья, верхушки которых покачивались в такт летнему ветерку. Вся площадь была заполнена желтыми, темно-синими, белыми, как снег и огненно-красными бутонами.
– Бетти, тебе нравятся цветы? – Стивен переступал с одной плитки на другую с особой осторожностью, представляя в своем детском, игривом воображении дорожку чем-то опасным.
– Конечно, милый. Они очень приятно пахнут и своими яркими красками радуют глаз, – откликнулась няня.
– А какие из них мамины любимые?
– Мы еще до них не дошли. Найдем твою маму, найдем и цветы.
Вскоре открылся прекрасный вид на выполненную из качественного долговечного материала арку, которая создавала романтическую атмосферу, придавала саду нотки загадочности и подчеркивала природную естественность. Под ней на лавочке расположилась Роуз, которая наслаждалась ароматом распускающегося рядом с ней множества трубчатых цветков красной окраски.
Женщина отстранилась от бутона цветка, когда услышала, как ее подзывал сын.
– Стивен, милый, иди ко мне, – шатенка усадила подбежавшего к ней мальца себе на колени.
– Мама, это и есть твои любимые цветы?
– Да.
– Они очень красивые, – отозвался мальчишка.
– Я тоже так думаю. Они действительно шикарны. Ты ведь знаешь, что их мне собственноручно сажает твой отец?
– Да, мама.
– Вместе с тем он подчеркнул свою любовь и преданность тебе столь страстным цветом, – добавила Бетти, от слов которой на лице Роуз появилась лучезарная улыбка.
– Все именно так, – Роберт тихонько подкрался к собравшимся у лавочки членам его семьи.
– Муж мой, – Роуз еще больше осчастливило прибытие ее супруга.
– А как называется этот цветок? – Стивен продолжал питать интерес к поразившему его растению.
– Иксора, – хозяин поместья поспешил дать ответ вместо своей жены.
– Странно.
– А тебе не кажется, что в данном названии есть нечто необычное, загадочное и даже неистовое? – Роуз помогла сыну убрать прядь волос с лица. – Ох, милый, тебе пора подстричься.
Роберт присел рядом с женой и сыном. А Бетти, засняв их в любящей и теплой компании прекратила съемку.
Следующей сценой предстала погруженная в мрак спальная комната. На экране пока никого не было, и лишь яркий лунный свет пробивался сквозь закрытые шторы.
С минуту стояла полная тишина. После был слабо слышен пробивающийся через затворенные окна ночной ветер и со временем бьющие по стеклу ветви деревьев.