Из суетящейся толпы вынырнул Шиин и, подбежав к своей предводительнице, схватил её за плечи, обводя оценивающим взглядом. Весь бой и смерть Эмиэля он был вынужден наблюдать с трибуны, и, только услышав приказ Бога и увидев, что с Наей всё было в порядке, мужчина наконец-то смог хоть немного расслабиться.
— Слава Хаосу! — выдохнул он, обнимая сестру за шею.
Ещё в самом начале сражения во время общей переорганизации его, в отличие от оставшегося впереди Эмиэля, отправили на задние ряды, и Шиину приходилось подчиняться общим приказам, когда он предпочёл бы быть рядом с Наей. Но пробиться к арене с его места было просто невозможно, поэтому оставалось только беспомощно смотреть, внутренне разрываясь от чувства несправедливости и безысходности.
— Что с твоим элементалем? — спросила Ная, заставив себя хотя бы вымученно, но улыбнуться брату. Она старалась это скрыть, но, на самом деле, она пока не чувствовала в себе сил снова стать той предводительницей, которой была до сегодняшнего дня. Сейчас она даже не могла понять, кто она такая, и всё её тело будто разрывала изнутри сжимающаяся вакуумом пустота, оставленная ей погибшим фениксом.
— Восстановится. Какое-то время я не смогу его призывать, но Демон его не убил, — голос Шиина уже звучал довольно ровно: он явно приходил в себя намного быстрее, чем Ная. «Наверное, хорошо, когда не испытываешь особых эмоций», — думала она, глядя на лицо мужчины, по которому уже снова едва ли что-то можно было прочитать, хотя ещё несколько секунд назад она отчетливо видела на нём беспокойство, сменившееся облегчением. Но теперь ничего этого больше не было.
— Хорошо… — кивнула Ная.
— Аэна и Ирана Мать Сиэль отправила в лечебницу ещё в самом начале сражения. Пойдем к ним? Тебя тоже не помешает осмотреть, — предложил Шиин, поднимая сестру на ноги. Как бы Ная не скрывала, он видел, что она всё ещё не могла справиться с собой из-за всего, что на неё только что обрушилось. Шиин мог себе представить, как ей было тяжело, поэтому хотел как можно скорее увести её отсюда к остальному отряду, чтобы, по крайней мере, дать ей возможность побыть среди тех, с кем ей не нужно было бы себя сдерживать и кто помог бы ей восстановиться и пережить всё это.
Ная снова кивнула и направилась было вслед за братом к выходу, но в этот момент раздался голос Матери Ран:
— А ты куда собралась? Тебя никто не отпускал!
Предводительница остановилась, одарив женщину совершенно равнодушным взглядом. Она понятия не имел, что от неё могло понадобиться главе Совета, но сейчас ей было абсолютно всё равно. Она просто хотела уйти.
— В кандалы её! Будешь ждать решения Совета за решёткой, — приказала Мать Ран.
Как-то реагировать на очередное не сулящее ничего хорошего событие в своей жизни у Наи уже просто не было сил. Она безучастно протянула руки подошедшей к ней Управляющей из Дома Ран, позволив заковать себя и забрать у себя всё оружие.
— Иди к остальным, Шиин, — тихо сказала предводительница брату, после чего уже громче обратилась к Матери Ран, — в чём ты меня обвиняешь?
— Твоей жизнью управлял Демон! — бросила в ответ глава Совета. — По-твоему после этого ты можешь просто так уйти и как ни в чём не бывало жить дальше? Под замок!
Глава 32. Настоящая
Сидя со скованными цепями руками на холодном полу за решёткой в Здании Совета, Ная думала о том, что впервые в жизни поверила Богам и была готова следовать по намеченному ими пути: они спрятали Ариена от Демона, они спасли Эмиэля, они пришли, чтобы защитить город…
Правда, что делать с собой она так и не знала: её феникс погиб вместе с Демоном — внутри было как никогда пусто и не только из-за этого. Имела ли она право и дальше быть предводительницей? Этот вопрос постоянно крутился у неё в голове, не давая ни секунды покоя. Отряд — самое важное, самое ценное, что у неё когда-либо было. Для неё умереть было бы лучше, чем потерять право быть с ними. А может, её действительно убьют через несколько часов, и все её размышления уже не будут иметь никакого значения. В этот раз она даже считала это справедливым: ей, и правда, манипулировал Демон, она могла стать угрозой для всего Таэмрана — приговорить её к смерти во избежание рисков было бы вполне логично. Однако, если ей предстояло погибнуть, Ная хотела сперва хотя бы узнать, кто она. Но ответить ей уже было некому — Бог исчез. Если бы кто-то просто сказал ей, что-то время, которое она провела со своим отрядом, она была самой собой, что это и была она настоящая, она бы умирала со спокойным сердцем. Но ей оставалось только терзаться сомнениями в одиночестве в тесной камере и ждать неизвестно сколько и неизвестно чего. Никто даже не удосужился сказать ей, живы ли все остальные её мужчины или кто-то ещё, кроме Эмиэля, попал под удар.