- У меня нет дома такой кухни. Столько шкафов. Даже стиральная машина.
- Кааааать, я же…
Едва уловимый всхлип был последней каплей.
- Эх, черт, ладно.
- Да-да-да-да-да.
- Только я отойду до банкомата и в кассу. Ничего? Побудешь под присмотром няни.
- Да-да-да-да-да.
Бинго, детка. Я встала со стула, чтобы поприветствовать их, но тут же села обратно. От неожиданности. Думала, что увижу обычного воскресного папочку неприметной наружности, а на деле передо мной оказался молодой мужчина, похожий на секси-пожарного из Австралии. Его рубашка без рукавов открывала мощные плечи и бицепсы, которые были покрыты татуировками. Правая рука - вся в монохромной вязи, а на левой только какая-то надпись причудливым шрифтом. Про таких говорят: притягательный и опасный. Брр. Ну и персонаж.
Взяв себя в руки я со второй попытки все же встала. Были у меня всякие родители. Не раз даже с подвыпившими доводилось столкнуться.
«А наркоманов не было», - пронеслась мысль, но я тут же постаралась отринуть предубеждения. Тату – это ведь не следы от игл. Наоборот – рукавов нет, ничего не прячет. Мой взгляд невольно скользнул по рисункам на коже. Подняв голову, я встретилась с его глазами. Черт, попалась. Но ведь для того и разрисовывают себя, правда? Чтобы приковывать внимание.
- Добрый вечер, - выпалила я, чтобы не затягивать неловкость. – Вы к нам?
Мужчина усмехнулся.
- Я? Нет. Девочку берите.
- Конечно, - кивнула я, опуская глаза. – Привет. Разувайся и беги играть.
- Ура, - взвизгнула она, усаживаясь на скамеечку, чтобы снять кроссовки.
Получалось у нее так себе, а папочка не спешил помочь, потому что ответил на телефонный звонок.
- Ты опять, Дим? Я же сказал, что не буду работать с этими исходниками… Потому что это говно полное. Что ты хочешь продать с такой мордой на обложке? Даже для клиники пластической хирургии – это сомнительная реклама... Да мне плевать, чья она дочь. Страшила же. Погоди.
Наконец заметив, что ребенок изо всех сил пытается освободиться от обуви, он опустился на колени.
- Я же говорил, Кать. Видишь, к чему все ведет?
Он быстро снял с нее кроссовки, сунул под лавку. Девочка игнорировала упрек и поспешила к желанной кухне. Я едва успела снять с нее рюкзачок и забрать из рук кролика.
- Нельзя со своими игрушками, солнышко, - объяснила ей. Получив в ответ кивок, хотела отдать все отцу, но он, как ни в чем ни бывало, уже пошагал по своим делам. Мне пришлось окрикнуть:
- Эй, папа Кати! Подождите.
Но он не слышал, продолжая говорить по телефону. Прикрыв сеткой вход, я поспешила его догнать.
- Вы должны вернуться, - выдала я, схватив его за руку.
Меня обожгло ощущением горячей кожи и крепких мышц под пальцами. Черт, не нужно было его трогать, но и позволить так уйти нельзя.
- Что? – мужчина обернулся, посмотрел на меня, сдвинув брови.
Смотрел он так, что я позабыла, зачем спешила его остановить. Словно сканировал мое лицо, пытаясь найти соответствия с базой данных.
- Нужно записать, - промямлила я, теряясь от его хмурого, внимательного взгляда.
Он закатил глаза, бросил в телефон:
- Перезвоню, Дим, - и уже мне. – Ну что вам?
Я даже сморщилась от его пренебрежительного тона.
- Мне – ничего, - ответила я грубовато, - а вот вам нужно оставить номер телефона.
- Мой?
- Мой мне известен, - огрызнулась я, возвращаясь в игровую за свой столик.
Мужчина фыркнул, назвал цифры. Я быстро записала.
- Имя ребенка, - продолжала я формальности.
- Катя. Платить сейчас?
- Нет. По факту. Первый час сто рублей, последующие дешевле. Лучше приходите заранее. И воздержитесь, пожалуйста, от длительных разговоров по мобильному, чтобы я могла дозвониться. Ваш ключ.
- Что еще за ключ? – совсем нахмурился он.
- Ключ от шкафчика. Можете оставить детские вещи, чтобы не таскать с собой.
- О, круто. Спасибо.
Мужчина принял ключ с брелоком в виде мишки и запер в шкафу с изображением идентичного животного рюкзак и кролика, которых я также ему отдала. У него опять зазвонил телефон. Я сморщила нос, глядя, как он уходит в сторону банкоматов. Неприятный тип.
Я старалась следить за Катей во все глаза, чтобы предотвратить конфликты, предугадать опасные ситуации. Уж очень не хотелось иметь повод набрать ее отца, который вряд ли последует моему совету. Но девочка и не собиралась влипать в стандартные детские катастрофы. Она тихо играла на кухне, потом в домике, попрыгала на батуте, скатилась с горки в шарики пару раз, заинтересовалась мольбертом, и я выдала ей мелки для рисования. Не ребенок, а мечта.