―А знаешь, как всё будет на самом деле? Заклинание не сработает, тебя схватят и после пыток или отрубят голову, или, покалечив, отправят простым солдатом на войну, которая тут, как я понял, никогда не прекращается. А я буду всю жизнь чувствовать себя виноватым, потому что не сберёг…
― Довольно, прекратите немедленно! ― в голосе Мари вдруг появилась неожиданная сталь, ― я думала, что имею дело со взрослыми людьми, а слышу только детей. Доведу вас до города, достану одежду и еду, и оставлю. Не хочу смотреть, как переругаетесь до смерти…
Она пошла вперёд, ускорив шаг и закусив губу, в её глазах было столько разочарования, что я готов был провалиться на месте от стыда. Дани же только хмыкнул: «Вот и имей дело с истеричными девицами, толку ― никакого, а гонору…»
Я бросился вдогонку за моей Снежной королевой и сделал это легко, потому что она внезапно остановилась и подняла руку. Дани быстро догнал нас.
― Ну что на этот раз? Опять шторм, так мы уже далеко от твоего замка, чтобы прятаться, «королева», ― насмешливо сказал он.
― Мы уже пришли, ― и голос её прозвучал глухо и серьёзно, ― вот за этим перелеском начинается предместье. Там мы в любой момент можем встретить патруль магов. Нам стоит приготовиться. Вернее, мне, потому что вы останетесь здесь и до темноты будете ждать моего возвращения. Вот эти большие кусты очень вам подойдут.
И она показала рукой на пышный кустарник в стороне от дороги.
― Ну, допустим, а что нам делать, если «ваше величество» не появится до вечера? ― Дани говорил равнодушным голосом, но в туче над его головой, казалось, вот-вот засверкают молнии.
― Ждать меня до утра. Если же я не появлюсь, разворачивайтесь и бегите по дороге домой в свой мир и… живите долго. Да, и не вздумайте применять магию, патрули могут почувствовать. Думаю, вы успеете уйти, шторма в ближайшую пару недель не должно быть. Если, конечно, не наделаете глупостей, вроде попыток спасения своей королевы, ― она грустно усмехнулась и, выразительно посмотрев на меня, не прощаясь, побежала к редкому перелеску.
Я растерянно смотрел ей вслед, а Дани просто взял меня за руку и отвёл туда, где сказала ждать Мари. За кустами оказался небольшой узкий овраг, куда брат велел мне спрыгнуть и «располагаться в своё удовольствие». Сам же куда-то исчез и вскоре вернулся с охапкой веток, быстро соорудив крышу над головой и замаскировав наше убежище. А только потом сам спустился ко мне.
― С новосельем, птенчик! Теперь это наш новый дом, нравится? ― ядовито прошипел он и, побросав несколько веток на землю, сел, обняв колени. Я пристроился рядом.
―Дани…
― Что тебе?
― Прости, что втянул тебя во всё это…
― Неужели дошло, наконец, ушам своим не верю.
Я грустно кивнул.
― И что теперь предлагаешь, вернёмся? ― в его голосе мелькнула надежда.
― Ни за что. Возвращайся один, не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня. Я буду ждать Мари.
Дани обхватил голову руками и застонал.
― Боже! Чем я провинился? За что мне такой брат — идиот, а?
После этого отвернулся, положил свой рюкзак под голову и заснул. Я поёрзал немного, устраиваясь, и тоже лёг. Надеялся, что не смогу спать и буду обдумывать план. Но усталость меня не пощадила, и я не заметил, как заснул.
Мы с Дани проснулись посреди ночи от того, что совсем рядом с овражком, где мы прятались, топтался и фыркал какой-то зверь.
― Дани, как думаешь, кто это, кабан?
― Понятия не имею, слезь с моей руки, отдавил. Слушай, Феникс, может, это местный маг взял наш след?
Мы тихонько засмеялись. Потом я приподнялся, тщетно пытаясь рассмотреть в темноте, кто же бродит возле нас, и на всякий случай негромко сказал: «А ну, брысь отсюда!» Дани подавил смешок: «Думаешь, котёнок забрёл?» Я высунулся побольше и тут-же пожалел об этом. Горячая мерзко пахнувшая струя полилась прямо в овраг, а невидимый вредитель спокойно потопал дальше.
Дани выскочил из укрытия, ругаясь и не стесняясь в выражениях. Кажется, на него попало. На меня, впрочем, тоже. Я вылез, недовольно ворча, таких забористых ругательств, как брат, просто не знал. И тут мы услышали: «Фу, боже, от кого это так несёт?» Это был голос Мари. Потом она появилась с зажжённым факелом в руке и, принюхавшись к нам, попятилась.
Я страшно смутился, но оправдываться не посмел. Дани тоже молчал и злился. А Мари передала мне факел, села на землю и стала хохотать, закрывая рот ладонями. Отсмеявшись, она бросила нам мешок.
― Однако, как я вовремя! Живо переодевайтесь, а одежду, на которую попало ― надо сжечь. Её уже не отстирать, поверьте, знаю, что говорю.