— Хочу тебя, Ирсен, — пробормотал он. — Ты бы знала, как я тебя хочу.
Я хотела сказать, что знаю, потому что испытываю то же самое, но мой ответ растворился в его поцелуе.
Нам обоим одновременно стало невыносимо жарко. Я ощущала, как горит его кожа под моими руками, как сама плавлюсь от жадных касаний. Убрав ладони с лица, Гоша положил их на мою талию, но тут же тихо простонал и передвинул на бедра, чуть присел и потерся о мой пах своей эрекцией. Я пискнула, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. Поцелуи стали жадными, неистовыми. Губы заскользили по шее, заставляя меня запрокинуть голову, чтобы ему было удобнее.
Фенов нетерпеливо дернул пуговицу на моих джинсах, потянул молнию вниз, засунул руку в трусики. Я согнулась пополам, повиснув на нем, чтобы не упасть. Гоша поставил мою ногу на обувницу, открывая себе лучший доступ. Даже так его пальцам было тесно, но мне хватало, чтобы дергаться в конвульсиях, кусать губы, не выпуская крики на волю.
Черт! Один поцелуй. Несколько прикосновений, и я практически готова. Да, это точно отметает фригидность.
— Давай, девочка, — прохрипел он. — Дай мне посмотреть еще раз.
Эти слова толкнули меня к краю. Я вздрогнула, сильнее стиснула Гошины плечи, замерла, встречая оргазм беззвучным криком. Он дождался, когда я расслаблю и обмякну, аккуратно убрал руку, застегнул на мне джинсы, вернул ногу на пол. Прелесть. Как будто все так и было.
Я откинулась назад, чувствуя себя пьяной, бессовестной, абсолютно счастливой. Не в силах сдержаться, улыбнулась. Гоша провел пальцами по моей улыбке, оставляя на губах влагу возбуждения и вкус оргазма. Это было необычно, немного странно. Такого со мной никто не делал. Собственно, никто мне и оргазмов до Гоши не дарил. Все сама, все сама.
Я еще не отошла от пикантности нового блеска для губ, а Гоша снова меня огорошил, убрав его языком.
Он прижался своим лбом к моему, проговорил, тяжело дыша:
— Ей-богу, Ирс, нам просто необходимо нормальное свидание.
— Мне даже страшно представить, что в твоем понимании нормально. Тем более, если речь идет о свидании, — посмеивалась я, прильнув к нему снова.
Меня ослепила вспышка камеры мобильного. В полумраке коридора, который освещался только тусклым светом из гостиной она буквально резала глаза.
— Ты что опять? — всполошилась я, понимая, что он опять нас сфоткал. — Гош, это нездорово.
Он даже не оправдывался.
— Слушай, я в день знакомства тебя снимал и готов был… В общем, о здоровье речи не идет.
— И на что же ты был готов?
— На все. А ты?
Я покраснела, и это было лучше всяких слов.
— Так и думал.
Гоша чмокнул меня в нос. Телефон в его руке отозвался оповещением.
— Машина у подъезда. Маякни, как доедешь.
— Хорошо, — пообещала я, взялась за ручку двери.
Он развернул меня обратно, чтобы попрощаться глубоким долги поцелуем, от которого я опять перестала соображать.
— Беги, а то все такси отменю и уложу у себя.
— Катька тебя убьет утром за вранье, — хихикнула я.
— Точно. Удирай давай.
— Угу. Пока
Я хихикнула как дурочка, потому что Гоша придал мне ускорение легким шлепком по попе.
Глава 13
Когда я садилась в машину, видела, что Гоша стоит у окна, провожая меня взглядом. Это было так мило. В конце пути водитель сказал, что заказ уже оплачен по безналу, и я снова приятно удивилась предусмотрительностью Фенова. Могла бы и сама, конечно, заплатить, но его жест оценила. Не хуже той самой прелюдии, которую я любила. Вместо ресторана — домашний ужин. Вместо конфет — оплаченное такси. Вместо цветов — Катя. Та еще ромашка.
Дома свет уже не горел. Видимо, отец лег пораньше. Я тихонько прокралась к себе, умылась, поставила будильник, легла в постель. В ответ на сообщение, что нормально добралась, Гоша прислал фото, которое сделал, когда мы прощались. Я тихо рассмеялась куче смайлов с широкими улыбками и подписи:
Да, я безнадежен. Ничего не говори.
Кадр мне понравился. На нем вроде и не было ничего такого. Расстёгнутых штанов точно не наблюдалось. Я с трудом себя узнавала. Гоша действительно видел что-то особенное во мне и умел это вовремя запечатлеть. Забавно, что все эти особенности ему мерещились после моих оргазмов.
Я не удержалась, отправила Гоше ответ. Разумеется, он прицепился, и мы завязли в переписке.
И. Не говорю. Но ты — да.
Г. Сама виновата.
И. Разумеется. Так все мужчины говорят.
Г. А потом уверяют красивых девочек, что они фригидны. Да, мужики ужасные существа. Убил бы, но посадят.
И. Я знала, что ты тот еще маньяк. Татушки на зоне набивал?
Г. Какие мы смелые, я посмотрю.
И. Да, очень удобно дразнить тебя из кровати.
Г. Ты в кровати?
И. Где мне еще быть? Полночь уже.
Г. Жесть. Как мне прекратить хотеть сейчас быть рядом с тобой?
И. В душ?
Г. Уже. Два раза.
И. Ну даешь.
Г. Да, третий — это уже неприлично для мужчины моих лет.
И. Сколько тебе?
Г. Вопросики. Хах. 28.
И. В расцвете.
Г. Угу, как Карлсон. Кстати, я говорил, что отправил твои пробники в Москву?
И. Не помню. Вроде, да)))
Г. Прелесть какая. Я заставил тебя забыть о таком важном деле.
И. Не думаю, что это важно. Вернут тебе меня, скажут стремная.
Г. Ирс, прекращай. Я им уже отправлял тебя, мне дали добро. Сейчас финальная стадия, только договор жду.
И. Какой договор?
Г. Твой. О сотрудничестве. Какой-то разовый контракт. Я не очень хорош в этих делах, но мой приятель-юрист все посмотрит, не переживай.
И. Я не переживаю.
Г. Не веришь, да?
И. Не особенно.
Г. Ладно. Когда придет гонорар, поверишь. Работаешь завтра?
И. Да.
Г. Я тоже буду. А выходной когда? В пятницу?
И. Да. Ты уже посчитал?
Г. А то. Встретимся?
И. Встретимся.
Г. Я позвоню. Не планируй ничего вечером. Целую.
И. И я тебя. Спокойной ночи.
Г. Вот уж вряд ли мне светит спокойствие, но спасибо. Спи крепко.
На этом мы закончили. Я положила телефон на тумбочку и спустя минуту уже крепко спала. Гошино пожелание сработало, как заклинание.
Утром я опаздывала. Носилась по дому, как ненормальная. Все валилось из рук, пропадало, заканчивалось. Отец встретил меня на кухне за столом. Он уже заканчивал завтрак, который сам и приготовил. Мне было немного стыдно, но приятно.
— У тебя появился кто-то? — спросил он, словно между прочим, допивая чай.
Я закашлялась.
— С чего ты взял?
— Пропадаешь где-то до ночи. Парень завелся?
— Что-то вроде того, — неопределенно ответила я. — А что?
— Ничего. Так… Просто. Хорошо, что завелся. Я не против.
Он не смотрел на меня, явно сам смущался от таких бесед. Я старалась не рассказывать папе о своих неудачах, но многое было очевидно без слов. Например, то, что я преимущественно сидела дома.
— Я даже за, — добавил папа. — Ты стала какая-то другая. Вся светишься. И волосы, наконец, перестала зализывать.
Я хмыкнула.
— Это да.
— В общем, рад, что у тебя все хорошо, ребенок.
— И я, пап.
— Пошел пахать, — бросил он, как всегда, добавив. — И это… Ирсуль, надень свитер с горлом. У тебя вроде есть, который с ромбами, синий.
— А что, холодно на улице? — не могла не удивиться я.
— Эм… ну… Да, типа того. Надень, — закончил он криво и как-то нервно, вышел из кухни.
Я сидела тихо, как мышка, пока папа обувался, одевался, захлопывал за собой дверь. Это было совсем на него не похоже, интересоваться моей личной жизнью. Что-то должно было сподвигнуть отца на такие речи.
Ответ я получила, когда взглянула на себя в зеркало. Багряный засос на шее. Я застонала, понимая, что папа его прекрасно разглядел. Отодвинув халат, рассмотрела еще несколько ярких напоминаний о Гошиных поцелуях. Очень быстро смущение переросло в возбуждение. Я вспомнила, как он вчера целовал меня, трогал. Неистовый и нежный одновременно. Напористый и аккуратный. Горячий и сдержанный. Второй стон был совсем не похож на первый. Боже, я уже скучала по нему. И была готова отправиться в душ, чтобы снять напряжение. Лучше тоже пару раз. Но времени на такую роскошь не было.