…Дейенерис вежливо, но немного надменно поприветствовала их, что-то говорила, но Маргери не слышала. Всё кончено. Дом Ланнистеров пал. Джон здесь — живой и почти невредимый. Её семья отомщена. Но почему тогда она не чувствует ничего кроме усталости и пустоты?
От размышлений её отвлёк лёгкий тычок в бок от Сансы. Королева Драконов требовала преклонить колено.
— Маргери из дома Тирелл, — негромкий, но преисполненный уверенности и чувства собственного достоинства голос Дейенерис разнёсся под сводами, — ваша бабушка присягнула на верность дому Таргариен, признав меня единственно законной королевой Семи Королевств. Теперь вы, глава дома Тирелл. Поклянитесь мне в верности, преклоните колено, и будете щедро вознаграждены.
“Или умрёте”, с горькой усмешкой подумала она. Матерь Драконов не вызывала у неё ни трепета, ни восхищения, но расставаться с жизнью леди Тирелл не собиралась.
— Клянусь, — Маргери сделала то, что была должна, и то, чего хотела бы её бабушка.
Королева, преклоняющая колено перед королевой.
— Поднимитесь, леди Тирелл, — Дейенерис благосклонно улыбнулась. Она получила то, что хотела.
***
— Когда назначена коронация?
Маргери отвели покои, в которых она жила до свадьбы с Джоффри. Удивительно, но с того времени здесь почти ничего не изменилось — даже забытое ею зеркальце лежало на подоконнике; там, где Маргери оставила его в последний раз. Очевидно, после неё в этих комнатах никто не жил.
— Как только люди Дейенерис наведут здесь порядок, — Джон невесело усмехнулся.
— Им придётся попотеть, — в том же духе ответила Маргери, — дотракийцы постарались на славу.
Он зашёл к ней буквально через четверть часа после того, как она покинула тронный зал. Джон сидел на кровати, в то время как Маргери, устроившись позади, бережно обрабатывала его раны и ссадины.
— Тебе нравилось жить в столице?
— Да, — честно ответила она, — здесь есть не только ложь и коварство. — Маргери вздохнула, — они есть везде.
— И что будешь делать теперь? Вернёшься в Простор?
Возможно, ей это лишь показалось, но в голосе Джона прозвучало сожаление.
— Хайгарден почти полностью разорён, а наши земли разграблены Ланнистерами, — она брезгливо скривилась, — кто, как не я приведёт их в порядок. К тому же… надо решить как быть с предателями Тарли.
— Тарли? — переспросил Джон и обернулся.
— Ты их знаешь? — удивилась Маргери.
— Одного из них, — ответил Джон. — Сэмвел Тарли — брат Ночного Дозора и мой друг. Он сейчас в Цитадели, постигает мейстерскую науку.
— Я помню его, — Маргери улыбнулась. — Тарли часто гостили в Хайгардене, и в детстве мы с Сэмом вместе играли. — Она вздохнула. — Его отец был слишком строг к нему, и, насколько я знаю, именно Рэндил, заставил его отправиться на Стену. Скажи, как он?
— В порядке, — успокоил Джон.
— Я никогда не причиню вреда Сэму, — заверила Маргери, — но его отец и брат предали мой дом. Дом, которому они поклялись в верности. Дейенерис позволила мне самой решить их судьбу, но я ещё не решила, что сделаю с ними, — жёстко сказала она.
В данный момент её куда больше волновало другое. Маргери всё никак не решалась заговорить об этом, а когда, наконец, собралась с силами, Джон опередил:
— Хочешь увидеть её, да?
— Это вторая причина, почему я здесь.
***
Серсее отвели небольшие покои, ранее предназначавшиеся для мелких чиновников, останавливавшихся в замке по государственным делам. В комнатах имелось всё необходимое, но ничего лишнего — лаконичная казённая обстановка. Балкон выходил на залив Черноводной, ту часть его берега, где имели привычку оставлять свои лодки контрабандисты, в том числе и Давос Сиворт, в те дни, когда ещё промышлял незаконной торговлей.
У дверей дежурили двое Безупречных. При виде визитёров они нахмурились, но когда Санса показала им бумагу, подписанную новой королевой, расступились.
В покоях царил мягкий полумрак. Вяло тлели поленья в камине, и подрагивало пламя свечей в медных подсвечниках. В распахнутые окна вырвался зябкий ветерок и колыхал прозрачные занавеси. Балкон не охранялся — сбежать через него Серсее не удалось бы при всём желании.
Свергнутая королева сидела за столом, лицом к открытым окнам. Рядом поблескивало вино в бокале, и дымился поднос с только что принесённым ужином.
Здесь же был и Джейме — со слов стражника его привели сюда по просьбе Серсеи; Дейенерис согласилась пойти ей навстречу.
— Снова гости? — лениво поинтересовалась Серсея.
Она даже не повернулась, но Маргери готова была поклясться, на что бывшая королева усмехнулась.
Сколько раз Тирелл прокручивала в голове эту сцену! Но сейчас, стоя в покоях Серсеи, не знала, что говорить. Санса и Арья, судя по всему, чувствовали себя так же.
— Леди Маргери, — Серсея, наконец, повернулась, и окинула её с ног до головы, — как вижу, вы в добром здравии, — её взгляд переместился на сестёр Старк, — леди Санса, леди Арья, — она кивнула с полуулыбкой, — сколько удивительных встреч за один вечер. Лорд Бейлиш! И вы тоже здесь? Я так и не прислала вам свои поздравления по поводу заключения брака с леди Сансой. Примите же их сейчас. А вы, — она посмотрела на Джона, — должно быть, тот самый король Севера. В нашу встречу я почти не запомнила вашего лица. Ну, что же вы стоите? — грациозным жестом она пригласила их в комнату так, словно этот замок по-прежнему принадлежал ей, — проходите, устраивайтесь поудобнее. Мира! — Серсея окликнула служанку, — подай нашим гостям вина. Они, верно, очень устали.
Не сводя с неё глаз, Маргери присела на кушетку.
— Примите мои соболезнования в связи с кончиной ваших родственников.
Маргери стиснула зубы.
— Которых убили вы, — тихо сказала она. Будь у неё нож, она бы непременно вонзила его в горло бывшей королевы.
— Можете мне не верить, но я не хотела этого, — Серсея покачала головой. — Как не желала и вашей смерти. Уж не думаете ли вы, что я взорвала септу из-за вас и вашего отца и брата, — она усмехнулась.
— Я помню, как вы грозились задушить меня спящей, — напомнила Маргери.
Серсея вздохнула:
— Я была бы счастлива, если бы мы с вами стали союзницами, — она обвела взглядом комнату, — и, кто знает, быть может, тогда мы не сидели бы сейчас здесь. Но вы первая развязали эту войну, леди Тирелл, — в её глазах сверкнула злость, — настраивали моих сыновей против меня, но даже тогда я не теряла надежды наладить наши отношения. — Серсея посмотрела ей в глаза. — Зачем в тот день вы пошли в Септу? Ваше присутствие было там совсем необязательно. Но вы всё равно пришли. Зачем вы это сделали? Впрочем, можете не отвечать. Вы хотели увидеть мой окончательный и бесповоротный позор, моё поражение. Вам было мало, когда меня провели по улицам, раздетую и остриженную как шлюху. Вы хотели уничтожить меня окончательно. — Серсея вздохнула. — А ведь могли бы остаться в замке, подле вашего мужа, как и полагается всякой добропорядочной жене.
— Вам ли говорить о добропорядочности? — Маргери криво усмехнулась. — Вы произвели на свет троих бастардов, делили ложе с собственным братом и боги знают с кем ещё. И после всего этого ещё упрекаете меня?
Ей очень хотелось разозлить Серсею, вывести её из себя, но королева держалась.
— Ну а ты, Санса? Как твои дела?
— Очень хорошо, миледи, — ответила та. — Я здесь, чтобы сказать вам “спасибо”. За те уроки, что вы преподали мне. Я очень многому от вас научилась.
— Что ж, — Серсея отпила вина и расслабленно откинулась на спинку кресла. — Хоть кто-то здесь мне благодарен.
— Это ещё не всё, — перебила она. — Я хочу рассказать вам, что я почувствовала в день, когда умирал ваш бастард, — и, заметив, как поменялась в лице Серсея, продолжила, — когда он корчился на земле, захлебываясь кровью и собственной рвотой. Когда он хрипел и царапал горло. Мне жаль лишь, что не моя рука добавила яд в его вино.