— О чем же вы думали, смелая леди?! Выходит, вы в деревне живете?
— Да, я ехала домой к маме от тетушки.
— А я из Маллингема.
На миг они замолкли, не зная, что друг другу сказать.
— Могу я узнать имя моего спасителя? — вышла из положения путница.
— Джозеф… Джозеф Сандерс.
Девушка засмущалась, когда посмотрела в его глаза, сверкнувшие расширенными зрачками, и улыбнулась.
— Ах да! — вдруг опомнилась она. — А меня — Элизабет Хоулингстон.
— Очень приятно. Будем знакомы… Вас подвезти? — спросил Джозеф и стал связывать лапы волку. Девушка засмеялась.
— Хм, — догадался он о причине ее смеха, — И в самом деле. Зачем спрашиваю? Конечно, стоит. Иначе как я могу оставить вас здесь одну на растерзание хищникам? Хотя я не могу распоряжаться свободой выбора человека без его согласия.
— Я согласна. Вы же не думаете, что я хочу быть съеденной?
— Конечно, нет, — с улыбкой согласился Джозеф.
Затем охотник привязал волка сзади, к седлу. Они забрались на лошадь и направились к деревне. Элизабет, сидевшая сзади, держалась, крепко обхватив Джозефа, и прижавшись к нему. За его широкой спиной она чувствовала себя защищенной от любых неожиданностей.
Глава 4
Хоулингстоны из Фоксфилда
Глава 4
Хоулингстоны из Фоксфилда
Когда путники подъехали к деревне, уже стемнело, в окнах многих домов горели огни, и на пустынных безмолвных улицах не было ни души. Приблизившись к родному дому, Элизабет увидела, что из его окна исходит теплый желтый свет, на фоне которого просматривался силуэт женщины, вглядывающейся в темноту снаружи. То была мать нашей героини. Одинокая женщина, услышав, наконец, цокот копыт у своего домика, отворила дверь, чтобы взглянуть на улицу. Элизабет спустилась с лошади и, увидев свою мать с растрепанными вьющимися волосами, всю сияющую от радости, широко распахнув руки, бросилась в ее объятия. Они долго обнимались, целовались и радостно разговаривали, пока девушка не вспомнила о госте, который уже собирался уезжать.
— Мама, позвольте представить вам этого молодого человека.
В эту минуту в голове у матери пронеслась странная мысль.
— …, который сегодня спа… — начала торжественно ее дочь.
— Да нет же, не преувеличивайте, — оборвал ее на полуслове смущенный гость, а затем представился с поклоном, — Джозеф Сандерс!
— Ааа… — протянула мать девушки, услыхав знакомую фамилию. — Вы, должно быть, из семьи фермеров, что живут в Маллингеме, недалеко от нас?
— Да, — кивнул молодой человек.
— Очень приятно с вами познакомиться, Джозеф.
— Это моя мама, — Хильда Холуингстон, — вставила Элизабет.
— Тоже очень рад знакомству, миссис Хоулингстон, — сказал парень.
— Может, зайдете к нам в гости, выпьем по чашечке чая, если не торопитесь? — предложила мать девушки.
— Только если ненадолго.
Войдя в дом, Джозеф заметил небольшой беспорядок, в котором, однако, чувствовались уют и забота хозяйской руки. Из темной прихожей, закопченной и заваленной дровами и садовым инструментом, гостя провели в освещенную кухню, которая в отличие от прихожей была чистой и ухоженной. По видимому здесь хозяйка проводила большую часть времени. Да и зачем одному человеку много комнат? В каждой из трех наружных стен кухни располагалось по небольшому квадратному окошку, под одним из которых, тем, откуда была видна дорога, стояло кресло-качалка, в котором Хильда частенько сидела вечерами за пряжей и в бесконечных раздумьях засыпала, а затем резко просыпалась, с надеждой глядя в окно в ожидании приезда дочери. Так и сегодня: она сидела у окна, а когда прибыли путешественники, сначала не могла поверить, а затем и нарадоваться. Чуть правее от центра комнаты находился большой грубовато сделанный дубовый стол. Напротив него, у окна располагалась посудная полка, а по другую сторону — каминная печь, в которой весело потрескивали поленья, наполняя комнату теплом. Окна обрамляли холщовые льняные занавески, бывшие когда-то выбеленными, но теперь потемневшие.
Пока гость разглядывал дом, хозяйка заварила чай и подала его на стол, покрытый свежей белоснежной скатертью.
— Ну, дети, рассказывайте: что же вас свело? — начала разговор Хильда.
— Чистейшей воды случай, — достаточно просто ответил гость, а затем многозначительно добавил, — но в некотором роде судьбоносный.
— Я сама виновата, — добавила неопределенности Элизабет.
— Ну, не томите! — возмутилась женщина.
Джозеф молчал, не желая хвастать своим поступком.
— Мам, простите, что ваша дочь такая дурочка! В общем, я не успела на попутный кэб, идущий в деревню. В чужом поселке я оставаться не могла, поэтому и пришлось ехать на том, что было. А был только извозчик, который ехал в город. Я подумала, что запросто пешком от поворота дойду — и пошла, совсем забыв, что рядом лес, на опушке которого мне и встретились голодные волки.
— О господи! — вырвалось у Хильды.
— Я думала мне конец. Но тут, откуда ни возьмись, появился Джозеф и застрелил зверя! — все это девушка протараторила с нескрываемым восхищением.
— И как тебя только угораздило?! — выразила мать свое недовольство поведением дочери, — Перед человеком неудобно. А вам, мистер Сандерс, огромное спасибо! Теперь мы вам обязаны.