Я был поражен. И Бладрак не меньше.
— Так вот почему они не умеют толком обращаться с алебардами, догадался я.
— Они умеют многое другое, — сказал Шаносфейн. — Делают корабельные двигатели, хорошо разбираются в механике. Мне рассказывал об этом Белфиг.
— Но зачем он берет в плен наших людей? — с гневом спросил Бладрак. Какой в этом смысл?
Шаносфейн бесстрастно посмотрел на Бладрака:
— Не знаю. Какой смысл вообще что-то делать? Возможно, план Белфига не хуже любого другого.
— А какова все-таки его конечная цель? — не унимался я.
— Я уже говорил вам. Никакой. Хотя, может быть, это и не так. Я не интересовался.
— Людей убивают, превращают в рабов, а вас это не волнует! — закричал Бладрак. — Ничто не трогает вашу окаменевшую душу!
— Они и были рабами, — резонно ответил Шаносфейн. — И умирали.
Бладрак отвернулся от Светского лорда.
— Лорд Урлик, вы потратили время впустую, — объявил он.
— Если у лорда Шаносфейна другой образ мыслей, это еще не значит, что его не стоило спасать, — возразил я.
— Спасать меня не стоило. — В глазах Шаносфейна появилось странное выражение. — К тому же я не считаю, что меня спасли. И кто, кстати, вам посоветовал это сделать?
— Мы сами решили, — ответил я, но, подумав, сказал:
— Впрочем, нет. Нам посоветовала Королева Чаши.
Шаносфейн снова взглянул на Черный Меч.
— Я бы хотел остаться один, — сказал он. — Мне нужно многое обдумать.
Мы с Бладраком вышли в коридор.
— Возможно, вы правильно сделали, что спасли его, — неохотно согласился он. — Мы получили от него бесценные сведения. Но лично мне он несимпатичен, и я не разделяю ваше восхищение. Он всего лишь…
Бладрак не договорил. Раздался душераздирающий вопль. Мы переглянулись, подумав об одном и том же, и бросились в комнату, где остался Шаносфейн.
Но было поздно. Черный Меч уже сделал свое дело. Шаносфейн лежал распростертый на полу, а из груди у него торчало раскачивающееся лезвие. Меч ли напал на него, или он сам убил себя — этого мы не узнаем никогда.
Губы Шаносфейна шевелились. Наклонившись к нему, я с трудом разобрал его шепот:
— Я не знал, что это будет так… так холодно.
Глаза его закрылись, и он умолк.
Я вытащил Черный Меч из его тела и спрятал в ножны.
Бладрак стоял бледный.
— Для этого Королева Чаша и заставила вас привезти его сюда? — спросил он.
Я не сразу его понял.
— Что вы имеете в виду?
— Может быть, это и есть та цена, которую назначил нам Черный Меч за помощь, — жизнь хорошего человека? Ценой Черного Меча будет душа Черного Короля?
Я вспомнил песню:
«Разбуди Черный Меч — и он пожнет свою черную жатву».
Сжав кулаки, я смотрел на распростертое тело.
— О, Бладрак, — сказал я. — Что ждет нас?
И леденящий холод наполнил комнату.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. КРОВЬ СОЛНЦА
Мир освободят навек
Чаша, кровь и человек.
1. ОСАДА АЛОГО ФЬОРДА
Мы находились в подавленном состоянии, и даже огни Алого Фьорда, казалось, стали тусклыми.
Тень Черного Меча легла на нашу жизнь, и теперь я понимал, почему мне так хотелось избавиться от него.
Справиться с Черным Мечом было невозможно. Он жаждал жизней, как алчный Молох — свирепый древний бог варваров. И страшнее всего было то, что нередко он выбирал себе жертвы среди друзей своего хозяина.
Ревнивый меч.
Я знал, что Бладрак не винит меня в случившемся. Напротив, он считал, что вина лежит на нем и на Королеве Чаши, ибо именно они заставили меня, вопреки моей воле, разбудить Черный Меч.
— Он уже помог нам, — утверждал я. — Без него я бы погиб в Ровернарке и мы не узнали бы от Шаносфейна, кто такой Белфиг и в чем заключена тайна его власти над Серебряными Воинами.
— Он дорого взял за свою работу… — пробормотал Бладрак.
— Если бы меч знал, где Белфиг прячет пленную королеву, — вслух размышлял я, — мы бы освободили ее. Ведь тогда Серебряные Воины взбунтуются против Белфига, и он станет неопасен.
— Но мы не знаем, где она!
— Если спросить Королеву Чаши… — начал я, но Бладрак перебил меня:
— Я не уверен, что Королева действует лишь в наших интересах. Подозреваю, что у нее есть какие-то собственные планы и она нас просто использует.
— Боюсь, что вы правы, — вздохнул я.
Мы шли вдоль причалов, смотрели на алую воду, а вокруг уже вовсю шла подготовка к войне против Серебряных Воинов. Узнав, что эти худощавые, неуклюжие чужеземцы воюют с нами лишь по принуждению, мы смягчились. Теперь трудно было их ненавидеть и еще труднее обдумывать способы их уничтожения. Но у нас не было выхода — на карту поставлено существование всего человечества.