Райдер был очарован чудесами геологии. Он непроизвольно протянул руку к фотоаппарату, однако понял, что некогда снимать все эти красоты, и двинулся дальше.
Сможет ли Роллинз расшифровать надписи на фотографиях? Алиса Геллер надеялась на это. Вот почему они вылетели из Нью-Йорка в Денвер, оттуда в Юту, взяли машину напрокат, проехали больше ста пятидесяти миль и вот теперь, через двенадцать часов, петляли по этой тропе, спеша к нему.
Люди дошли до очередного обрыва и продолжили спуск, уходя по спирали все глубже и глубже под землю. Темноту рассеивали лишь лучи фонариков, укрепленных на их касках. Они непрерывно находились в движении уже больше часа, но Габриэлла ничуть не замедлила шаг, и Джош поспевал за ней с трудом.
Через сто десять минут после того, как они вошли в каньон Сфинкса, провожатый доставил Джоша и Габриэллу до Роллинза. Ученый стоял на четвереньках в гроте размером двенадцать на двенадцать футов, изучая в лупу небольшое наскальное изображение, одно из ста с лишним.
Габриэлла поздоровалась с Роллинзом, представила ему Джоша, а затем, несмотря на все то, чем были заняты ее мысли, расспросила его об открытии. Ученый принялся пространно объяснять суть того, что они видели. Габриэлла не суетилась, не отводила взгляда, но Джош чувствовал, что внутри у нее все бурлит. Она слушала Роллинза, но не слышала его. Женщина считала секунды, остающиеся до того момента, когда он закончит рассказ о своей нынешней работе и можно будет попросить его о помощи. Ведь ради этого и был проделан такой большой путь.
Наконец Роллинз закончил, выслушал ее и попросил показать фотографии. Габриэлла открыла рюкзак, достала снимки и протянула их ему. Ученый подрегулировал фонарь и склонился над ними. Бесконечно долгие пять минут он всматривался в глянцевые снимки.
Тем временем Джош поднес к глазу фотоаппарат, чтобы заснять пейзаж. Он смотрел в объектив и поворачивался на месте, стараясь запечатлеть как можно больше. Райдер сфотографировал наскальные рисунки, сместил аппарат вправо, и тут в кадр попала Габриэлла.
Он не смотрел на нее через объектив фотоаппарата с того дня в Риме, когда они сидели вместе в машине. Сейчас это получилось у него совершенно случайно. По крайней мере, Джош так думал. Может, он не хотел напоминать себе о том, что никакой ауры у нее не было, но вот сейчас аппарат снова оказался наведен на Габриэллу.
Джош пристально всмотрелся, однако того, что он надеялся увидеть, по-прежнему не было.
Фотограф прислонился к стене каньона Сфинкса.
«Ну почему я никак не могу избавиться от мысли о том, что эта женщина является той самой? Почему я по-прежнему упрямо ищу хоть какие-нибудь доказательства этого? Ведь между ней и Сабиной нет абсолютно ничего общего».
Сколько ни вглядывался Джош, он не замечал никакого необычного свечения вокруг головы Габриэллы и у нее на плечах. Оно окружало многих детей, с которыми работали Берил и Малахай, всего неделю назад расцвело над головой Рейчел, нимбом светилось над головой отца Джоша двадцать лет назад, но сейчас его не было.
Когда Берил объясняла случай с отцом Джоша, она предположила, что свечение было тенью его нынешней души, которая готовилась покинуть тело. Исследовательница говорила, что это свечение — тень другой души, оставшейся от предыдущей жизни. Она пытается пробиться сквозь барьер забвения, подать свой голос, привлечь к себе внимание нового человеческого сосуда, вместившего ее, чтобы на этот раз исправить ошибки прошлого и дать возможность душе обрести покой в следующей жизни.
Джош изменил фокусное расстояние и полностью сосредоточился на лице Габриэллы. Увы, той химеры, за которой он гонялся на протяжении последних двенадцати месяцев, пытаясь запечатлеть ее на пленку в качестве доказательства существования перевоплощения, не было ни над головой Габриэллы, ни где бы то ни было поблизости.
В библиотеке фонда «Феникс» Джош прочитал о том, что первые попытки сфотографировать ауру человека были предприняты еще в тысяча восемьсот девяносто восьмом году, когда только была изобретена электрография. Он видел результаты первых опытов Якова Наркевича-Йодко и других исследователей, многие из которых были откровенными шарлатанами. В начале сороковых годов Сеймон Кирлиан изобрел метод фотографирования людей в электрическом поле высокой частоты, высокого напряжения и малой силы тока, с помощью которого ему удалось получить нечто похожее на разноцветную ауру.