Джош последовал за ней по коридору. Рейчел яростно ткнула кнопку вызова лифта, затем еще раз и еще, подождала, ткнула снова, потом бросилась на лестницу. Джош не отставал от нее все четыре этажа, затем прошел через зал, в котором стояла огромная гранитная скульптура, выполненная в стиле примитивизма. Когда он пробегал мимо этой скульптуры, ему показалось, что она сильно качнулась.
Наконец они оказались в вестибюле. Джош не мог оставить Рейчел одну. Только не сейчас, сразу после того, как она вышла из транса. Посетители музея с тревогой смотрели на них. Им казалось, что какой-то маньяк преследовал свою жертву. Джошу оставалось надеяться только на то, что никто не попытается остановить его до того, как он догонит Рейчел.
— Рейчел!
Она не обернулась, неслась вперед, выскочила на улицу, спустилась по гранитным ступеням, оказалась на тротуаре и повернула направо. Рейчел пробежала полквартала, снова повернула направо и оказалась в Центральном парке.
Джош догнал ее лишь у детской игровой площадки, рядом с выходом на Восьмидесятую улицу. Она стояла, прислонившись к бронзовой скульптуре трех медведей, и пытаясь перевести дух. Он снова окликнул ее по имени. На этот раз Рейчел подняла взгляд. По ее щекам катились слезы. Рядом дети карабкались по лестнице. Они смеялись, кричали и призывали друг друга лезть еще выше.
— Извините, — сказала Рейчел, когда Джош подошел к ней. — Мне просто стало страшно.
— Понимаю.
— Давайте немного прогуляемся? — Ее голос прозвучал по-детски беззащитно.
Джош кивнул. По аллее, которая шла мимо игровой площадки, они добрались до просторной зеленой лужайки, где под наблюдением хозяев гонялись друг за другом собаки. Аллея разветвлялась. Рейчел не раздумывая взяла левее. Они проходили под мостом и на несколько секунд оказались в темноте. На противоположной стороне Рейчел остановилась, пытаясь сориентироваться, шагнула было вправо, но тотчас же передумала и повернула налево.
Джошу была хорошо знакома дорога, которую она выбрала.
— Тут столько всего непонятного. Почему эти воспоминания начались только сейчас? Почему не в прошлом году или не два года назад?
— Я считаю, что вы откликнулись на то, что мы называем стартовым сигналом. Это было некое событие, которое запустило вашу память.
— Какое еще событие?
— Вы говорили, что впервые ощутили провал в прошлое, когда читали… Вы не помните, что именно?
— Заметку в газете. В ней говорилось о том, что в Риме во время раскопок была обнаружена гробница весталки.
Рейчел повернулась к нему. Она была потрясена внезапным открытием.
— Эта заметка и явилась для меня стартовым сигналом. Во второй раз это случилось, когда я была в «Метрополитене». Кураторы музея обсуждали ограбление и убийство профессора-археолога. Джош, это та самая гробница, которую обнаружил Нили?
— Точно не могу сказать, но мне кажется, что нет.
— Что нашел тот профессор?
— Так называемые камни памяти.
— Те самые, которые присутствовали в моих воспоминаниях?
— Не уверен.
Они гуляли в тени раскидистых дубов и лип. Джош подробно рассказал ей обо всем. Он многое добавил к тому, что излагалось в газетах.
— Поэтому вы и согласились принять меня в тот первый день? — спросила Рейчел, когда он закончил. — Вы хотели использовать меня, чтобы помочь этой женщине-археологу… как ее зовут?
— Профессор Чейз. Нет, не поэтому. Тогда я об этом не думал. Вы ведь только сегодня рассказали мне про камни. Рейчел, послушайте, жизнь одного человека в опасности. Я должен найти те камни, которые похитил Блэки.
— Я не знаю, где они находятся.
— Под гипнозом вы рассказали мне про картину, которую Блэки купил для Эсме. Помните?
Рейчел задумалась.
— Да. Разумеется, картина… — Райдер видел, что она пытается собраться с мыслями. — Молодой Вакх…
Тут ее лицо превратилось в маску ужаса. Произошло нечто страшное, такое, чего она не могла осмыслить.
— В чем дело? — Джошу хотелось верить в то, что его догадка верна.
— Это та самая картина, которую выставил на продажу Гаррисон. Он купил Караваджо на аукционе. Это и есть та картина, которую Блэки подарил Эсме. Именно это полотно очень хотел приобрести мой дядя. Он очень расстроился, когда я упустила его на аукционе.
Они дошли до той части парка, которая называется Чащей, где можно легко забыть о том, что ты находишься на Манхэттене в двадцать первом веке. Вместо небоскребов здесь стояли валуны высотой с деревья. Воздух был наполнен пением птиц и журчанием бегущей воды, а вовсе не шумом машин.
— Джош, помогите мне. Все это слишком сложно осмыслить. Это происходит так стремительно…