"За Сафири мы отомстили сегодня сполна, - подумал Дэвиан, изучающе глядя на мрачного капитана-ивирца. - И я не собираюсь вымещать злобу на беззащитных людях, - тем более что не ивирцы были главными виновниками. - Но когда-нибудь мы доберемся и до тех, кто организовал все это. Ажади - безмозглая марионетка, но однажды те, кто дергает султана за ниточки, поплатятся за все, что они успели совершить".
- Я сожалею о гибели дениз-паши иль-Абри, - произнес Дэвиан. - Ваш флот сражался отважно.
Перваз Кунар склонил голову.
- Савад иль-Абри был достойным человеком и погиб достойно. В иной жизни его ждет великая награда. Благословение Всевластного всегда пребудет с тем, кто пожертвовал собою во имя своего народа. Я же благодарю вас, префект Каррел, за проявленное благородство, и желаю, чтобы однажды вы получили ту же награду, что и господин дениз-паша.
Субпрефект Вейкар нахмурился и сделал шаг вперед - намек в словах ивирца был более чем прозрачен. Но, подчиняясь жесту Дэвиана, ксаль-риумский офицер снова отступил.
- Творец награждает каждого из нас сообразно заслугам и карает сообразно вине, капитан Кунар, - невозмутимо ответствовал Дэвиан Каррел, процитировав одного из теологов эпохи Второй Империи. - Вы правы: погибнуть в бою - достойная смерть для истинного воина. Я с удовольствием продолжил бы нашу беседу, но, к сожалению, у меня слишком много дел. Проводите нашего пленника в одну из свободных офицерских кают. Когда подберем всех ивирцев - добить поврежденные корабли торпедами, после чего возвращаемся к Кехребару.
ГЛАВА 17
Кинто. 17 Лета.
Автомобиль остановился у ворот особняка Мориты - двухэтажного здания, выдержанного в современном стиле и окруженного аккуратным садом. Благообразный привратник проводил Ниору Сетано до крыльца, где уже дожидался брат с семьей - супругой и двумя сыновьями.
- Ниора! - при ее приближении Морита, в своей излюбленной манере, церемонно поклонился и поцеловал ей руку. - Мы все счастливы видеть тебя.
- В последнее время я зачастила в столицу, - усмехнулась та, высвобождая ладонь из рук брата. - И все время по одной и той же причине. В Риогиру взяли за привычку устраивать сборища по любому поводу и вообразили, что я обязана присутствовать на каждом из них.
Жена Мориты, Кии, приветственно протянула руки навстречу ей; Ниора повторила ее жест. Кии была высокой, стройной, видной женщиной, но ее красивое лицо несколько портила форма губ: почему-то возникало ощущение, что женщина скрывает презрительную улыбку. Из-за этого тем, кто плохо знал ее, порой казалось, будто она смотрит на всех свысока, хотя в действительности Кии Сетано была приятной женщиной - общительной и жизнерадостной. Ниора терялась в догадках, почему Кии вышла замуж за Мориту, который был старше ее на десять лет и даже в детстве улыбался так редко, что хватило бы пальцев на руках, чтобы пересчитать эти моменты.
Затем Ниора с серьезным лицом поприветствовала сыновей брата - десятилетний Хайширо и шестилетний Митсу таращились на нее с одинаковым боязливым восхищением. Наконец, когда с церемонией встречи было покончено, Морита проводил ее в дом.
- Прошу, Ниора, проходи. Ты ведь только сегодня прибыла в Кинто, и, наверное, устала с дороги? Надеюсь, ты не откажешься провести эту ночь у нас?
- С удовольствием, - ответила она, - завтра рано утром я покину столицу, но пока я свободна.
- В таком случае, я распоряжусь насчет обеда, - сказала Кии. - Он будет подан через час.
- Это было бы прекрасно, - Ниора действительно проголодалась. Совещание у Сегуна затянулось дольше, чем обычно.
Она проводила взглядом Кии, уведшую сыновей, затем повернулась к брату.
- У нас есть, что обсудить, Морита.
- Я знаю, - подтвердил он. - Пройдем в мой кабинет. До обеда еще есть время.
Они вместе поднялись на второй этаж и прошли в рабочий кабинет Мориты. Впустив Ниору, тот прикрыл дверь и сообщил:
- Здесь мы можем говорить свободно. Никто не услышит.
Женщина уселась в кресло и с удовольствием вытянула затекшие ноги, подумав о том, что никакие звания, почести и награды, увы, не могут возместить всего, что уходит вместе с молодостью. Она действительно чувствовала себя изрядно вымотанной и физически, и морально - долгий перелет и затянувшееся совещание сказались на ней сильнее, чем Ниора ожидала от себя. Откинув голову на мягкую спинку кресла, она прикрыла глаза и медленно выдохнула.