Дэвиан дотянулся до оружия как раз вовремя: напарник оглушенного коротышки оправился от потрясения. Его жилетка пропиталась маслом, на лице, искаженном гримасой боли и ярости, алели пятна ожогов там, куда попали раскаленные брызги. Зарычав, толстяк поднял обрез, но Дэвиан оказался быстрее. Револьвер в его руке басовито рявкнул, сильная отдача заставила ствол дернуться вверх и вбок. Дэвиан тут же нажал на спусковой крючок еще раз, но услышал лишь металлический лязг курка - патроны в барабане закончились. Но и единственного выстрела оказалось достаточно. Толстяк свалился, как подкошенный, так и не успев разрядить обрез.
Дэвиан коснулся рукой шеи коротышки, нащупывая пульс. Тот прослушивался, хотя и слабый. Убийца был без сознания. Его напарнику повезло меньше - пуля попала в сердце. Мужчина был мертв. В воздухе пахло сгоревшим порохом. Кровь на полу смешалась с мукой, сухарной крошкой и оливковым маслом, и Дэвиан вдруг ощутил совершенно нелепое чувство вины перед здешним поваром за то, что они устроили на его кухне. Он отбросил в сторону разряженный револьвер.
"Боги Неведомые, не так я хотел провести этот вечер! Быть принцем в Ксаль-Риуме и правда становится опасно!"
Фионелла смотрела на него. Теперь, когда все закончилось, в глазах девушки читался страх, который она до сих пор держала внутри.
- Они... убиты?
Дэвиан кивнул на толстяка.
- Этот - да, а второй еще очнется. Со временем.
- Творец... - она сглотнула и побледнела еще сильнее. - Но ты ранен!
- Где? - удивился Дэвиан. Он не чувствовал боли, адреналин в крови совершенно заглушил ее.
- Вот же! - она коснулась его руки, и Дэвиан только теперь увидел, что на рукаве чуть выше локтя действительно расплывается темно-красное пятно.
- Ах, это... Чепуха. Это даже не пуля - по-моему, просто осколок стекла. Царапина, оставь. С тобой все в порядке?
- Если не считать того, что в меня стреляли, то да, - неожиданно, она нервно рассмеялась. - О, Боги Неведомые, у меня никогда еще не было такого свидания, Дэвиан. Будет, что вспомнить... - смех прервался, как обрезанный ножом.
Дэвиан обнял ее и крепко прижал к себе. Она спрятала лицо у него на груди, переводя дыхание.
- Все хорошо... - прошептал он ей в ухо, растерянный и смущенный, понятия не имея, что тут можно сказать или сделать еще, - все уже кончилось.
Адреналин понемногу покидал его кровь, и только сейчас он ощутил жгучую боль в руке. Но это действительно была всего лишь царапина, ей можно заняться и позднее.
Наконец - не скоро - девушка отстранилась. Ее лицо было бледным, но она смотрела Дэвиану прямо в глаза, и даже заставила себя улыбнуться. Конечно, улыбка получилась вымученной.
- Наверное, мне не на что жаловаться, - проговорила она. - Я всегда мечтала о знакомстве с героем и о приключениях. Знаешь, как бывает в фильмах.
- В кинотеатрах все это смотрится несколько иначе, - заметил Дэвиан. - Ты не поверишь, но у меня это тоже было в первый раз. Нет, вообще-то, во второй, - поправился он, вспомнив недавний эпизод на набережной.
Тогда Дэвиан решил, что истинной целью нападавшего был Тамрин, принц трона, но теперь он уже не был так уверен. Кажется, кто-то ополчился именно против него. Кто-то? Дэвиан слышал, как неудачливые убийцы переговаривались между собой по-ивирски; додумать остальное не составило труда.
Фионелла внимательно смотрела на него. Ее волосы растрепались, платье на плече было порвано, а руки заляпаны мукой и масляными пятнами. Но все равно, она была прекрасна. И улыбалась уже более уверенно.
- Ваше Высочество принц Дэвиан, - произнесла она, придав голосу церемонные интонации утонченной придворной дамы. - Если вы когда-то захотите снова меня куда-нибудь пригласить, вам придется пообещать, что эта встреча пройдет в более... традиционной обстановке. Думаю, приключений такого рода с меня уже достаточно. Ну, по крайней мере, на ближайшее время.
Дэвиан невольно рассмеялся.
- Даю вам слово принца, тиа, - он изобразил не менее церемонный поклон и предложил ей руку. - Давай выбираться отсюда, пока тут не началось настоящее светопреставление...
Палатиан.
Тамрин Каррел зло взмахнул рукой. Хрустальный бокал тончайшей работы со звоном разбился о стену.
- Ублюдки! Клянусь Юнидеусом и всеми десятью пророками его, они об этом пожалеют, Дэвиан!
Принц Трона пребывал в неподдельной ярости. В эту минуту в нем ничего не оставалось от того хладнокровного, самоуверенного щеголя, каким он казался обычно. Глаза Тамрина горели злобой, на скулах ходили желваки, ноздри расширились. Почему-то Дэвиану показалось, что сейчас двоюродный брат как никогда прежде напоминает Амелия Освободителя со старого-престарого портрета, висевшего в тронном зале. Нет, в чертах лица общего было немного - это чепуха, что в знатных родах фамильное сходство легко проследить и через дюжину поколений - но все же, оставалось нечто, создающее сходство. Возможно, во взгляде.