Арио Микава немедленно склонился перед султаном, затем, по жесту Ажади, поднялся и проследовал на свое место, у дальней стены зала, в тени колонн. Как наемник-чужеземец, он не имел права на официальных церемониях стоять рядом с вельможами и оскорблять их взор своим обликом.
Провыли трубы, пузатый глашатай выкрикнул на весь зал ритуальные фразы:
- Подданные великого Ивира! Вы призваны во дворец, дабы услышать слова блистательного избранника Всевластного, воплощение Его воли на землях и морях Дагериона, всемогущего и непобедимого султана Ажади Восьмого Солнцеподобного. Склонитесь и внимайте!
Разумеется, все немедленно склонились в готовности внимать. Арио Микава тоже. Ажади набрал воздуха в легкие.
- Это свершилось, - заговорил он. - Нечестивые порождения котуров, приспешники ложного бога, презренные обитатели континента готовы вступить с нами в войну. Час назад мы получили уведомление от посольства в Ксаль-Риуме. Император Велизар публично объявил о начале войны. Демон вырвался на свободу.
"Ну, надо же, какая новость, - мысленно усмехнулся Арио Микава, - Чего еще можно было ожидать после битвы у Анлакара? Если бы ксаль-риумцы закрыли глаза на появление ивирского флота в своих водах, я бы очень удивился; они еще до странного долго не решались действовать!"
- Ксаль-риумцы придут к нам с оружием! - продолжал вещать Ажади. - Они жаждут выплеснуть свою вековую злобу, они одержимы желанием сокрушить великий Ивир раз и навсегда. И если мы позволим им сделать это, если не встанем на их пути несокрушимой стеной, мы лишимся всего, что даровано нам Всевластным. Мы лишимся наших земель, наших богатств, наших законных привилегий, и имперские наместники выбросят нас из наших собственных дворцов!
О возможных последствиях для простого народа султан речи даже не заводил, благо, всем присутствующим до судеб черни дела не было. Вельможи молчали - никому не дозволено раскрывать рта, пока говорит султан - но незаметно переглядывались между собой.
"Интересно, кто из них о чем сейчас думает? - размышлял Микава. - О защите родных дворцов и сундуков от жадных имперцев... или, может быть, о том, что, если вовремя примкнуть к победителю, дворцов и сундуков станет только больше? А то и - кто знает! - вдруг появится шанс скинуть Ажади и самому залезть на трон, пусть под имперским патронажем?"
- Если мы допустим захватчиков на священные земли Кадиха, Всевластный отвернется от нас навеки! - провозгласил султан, вставая с трона. - И я приношу клятву, что этому не бывать!
Ажади вытянул руку, и гвардеец в красно-золотых одеждах торопливо вложив в ладонь султана эфес сабли. Ажади ловким движением - все-таки, не зря он столько тренировался в фехтовании! - обнажил блестящий изогнутый клинок и высоко воздел его над головой.
- На священном клинке, на стали, выкованной предками, я присягаю сражаться с врагом до последней капли крови, до последнего своего вздоха! - выкрикнул Ажади Солнцеподобный. - Я призываю вас всех сражаться бок о бок со мной, вместе, как сражаются кровные братья! Волею Всевластного я проклинаю любого, кто не пожелает пролить свою кровь, кто битве предпочтет бегство или сдачу в плен. Мы встретимся с врагом на поле боя и победим! Да будет так, и никак иначе!
Вельможи тут же разразились одобрительными, воинственными криками. Попробуй-ка не покричи, за такое непочтение к особе Блистательного и с палачом познакомиться можно. Причем прямо здесь же, на месте. Ажади опустил руку с клинком, и шум мгновенно смолк.
- Через час состоится Большой Совет, - сказал Ажади совсем другим, будничным тоном. - Там мы будем говорить о том, как защитить наши острова от агрессии Ксаль-Риума.
Он резко взмахнул рукой, и глашатай снова рявкнул во всю мощь луженой глотки:
- Склонитесь перед великим султаном!
Все склонились, и Ажади покинул зал. С Микавой он не перемолвился и словом, еще бы - султан не станет унижать себя разговором с наемником в главной церемониальной палате дворца. Наедине - Арио Микава не сомневался в этом - Ажади много чего скажет ему, а потом "наемник" покинет столицу, дабы заняться вопросами обороны.
Это принесло ему даже облегчение: по крайней мере, не придется больше видеть перед собой султана и его приближенных и кланяться этому стаду. Скоро придут ксаль-риумцы, но войны Микава не боялся. Для капитана это будет не первая война - он воевал еще во времена Шлассенской кампании четырнадцать лет назад, затем в Айнелине. Когда дела Ивира пойдут совсем плохо, его и остальных агинаррийцев-инструкторов тайно вывезут обратно в Сегунат на субмарине или летающей лодке, но если и не удастся вовремя унести ноги... что ж, Арио Микава никогда не надеялся умереть стариком в своей постели.