Коти опустила глаза:
- Я не знаю, Владимир. Мне кажется, это невозможно. Я изменилась.
- Я вижу. А ты нравишься себе новая?
- Не знаю. Но в чем бы ни состояли эти изменения, они еще не завершились. И я не уверена, что мы сможем меняться вместе.
- Ты знаешь, что я готов почти на все.
- Почти?
- Почти.
- И чего же ты не станешь делать?
- Спроси меня, и мы узнаем.
Коти покачала головой:
- Не знаю. Я просто не знаю.
Мы уже далеко не в первый раз вели подобные разговоры с теми или иными вариациями. Я вышел в соседнюю комнату, откуда через окно доносилась игра уличных музыкантов. Периодически я бросал им кошелек с деньгами, поэтому они часто играли под моими окнами - одно из достоинств моей квартиры. Я швырнул им очередной кошелек и немного послушал музыку. Вспомнил, как мы с Коти, прижимаясь друг к другу, бродили по улицам. Тогда мне казалось, что рядом с ней я становлюсь выше. Я вспомнил наши трапезы у Валабара и как мы пили кляву в маленькой таверне, где построили башню из маленьких чашечек и сахарницы. Потом я заставил себя прекратить вспоминать и только слушал музыку.
Вскоре вернулся Айбин с барабаном, бережно обернутым в толстую ткань. Он поставил барабан у стены и сел.
- Как прошло выступление? - спросил я.
- Прекрасно, - ответил он. - Императрица хочет, чтобы мы сыграли для нее еще.
- Поздравляю.
- Чем занимаешься?
- Возвращаю жену.
- О. - Он посмотрел на Коти, которая углубилась в свои бумаги. - Хорошо, что она снова дома.
Коти улыбнулась ему, встала и сказала:
- Я приму ванну.
- Не возражаешь, если я с тобой посижу? - спросил я.
Теперь она улыбнулась мне.
- Возражаю, - ответила она и скрылась в ванной.
Коти положила дрова в печь и поставила кипятиться воду. Айбин начал играть на барабане, поэтому я не слышал шуршания одежды и плеска воды - наверное, к лучшему. Пальцы Айбина двигались с поразительной быстротой, барабан гудел, стонал и пел, звуки возникали так, словно были неотъемлемой частью комнаты. Я погрузился в волшебные ритмы, и некоторые время мне удавалось ни о чем не думать. Может быть, следует научиться играть на барабане?
Через час Коти вышла из ванной в своем красном халате с фенарианской вышивкой вдоль подола. Волосы она замотала белым полотенцем. Сочетание цветов подчеркивало черноту ее глаз. Я заговорил под тихий стон барабана Айбина:
- Завтра ты вернешься в Южную Адриланку?
- Да. До тех пор, пока я остаюсь на свободе, буду стараться освободить Келли и остальных наших товарищей.
- Полагаешь, у тебя что-нибудь получится?
- Я не вижу других вариантов.
Я подумал об Императрице, не имеющей возможности выбора, и сказал:
- Ты знаешь, что говорят о загнанном в угол тсере?
- Да, знаю. А что говорят о гибели на войне тысяч людей - на войне, которая их не касается? А о том, что нас бросают в тюрьмы? Что говорят о попытках заставить нас голодать и покориться? Что говорят о Гвардии Феникса, которая избивает и лишает нас жизни?
- Я понял, - сказал я.
- Завтра меня не будет весь день.
- Не сомневаюсь.
- Спокойно ночи, Влад.
- Спокойной ночи, Коти.
Она ушла в спальню. Я пересел в кресло, сделанное из мягкой кожи дарра, натянутой на деревянный каркас. Оно еще хранило тепло тела Коти. Айбин перестал играть, посмотрел на меня, пожелал сна без сновидений, положил барабан и удалился в синюю комнату. Я смотрел в ночь через открытое окно и чувствовал легкий запах моря. Лойош и Ротса подлетели и опустились ко мне на колени. Я почесал им подбородки и вскоре уснул.
* * *
Мне снился сон, который я не смог потом вспомнить - почти то же самое, что не видеть снов. Меня разбудили свет наступающего дня и голос, зазвучавший у меня в голове. Я проснулся и ощутил отвратительный вкус во рту. Я ненавижу разговаривать с людьми, даже псионически, до того, как прополощу рот.
- Кто это?
- Твой верный и надежный ассистент.
- Какая радость. Что случилось, Крейгар?
- Веселому Клопу только что предложили шесть тысяч за то, чтобы он отвернулся, когда один симпатичный малый попытается отослать тебя в следующую жизнь.
- Шесть тысяч? Только за то, чтобы он отвернулся? Вирра! Моя цена в этом мире выросла.
- У меня сложилось впечатление, что он едва не поддался на искушение.
- Было бы глупо с его стороны отвергнуть такое предложение. Так почему он отказался?
- Считает тебя счастливчиком. С другой стороны, он встревожен.
- Разумный парень. Дай мне проснуться, я свяжусь с тобой чуть позже.
Я прополоскал рот и быстро умылся.
- Похоже, что на сей раз у нас серьезные неприятности, Лойош.
- Это большая сумма денег, босс. Кто-нибудь на нее соблазнится.
- Точно.
Я поставил воду для утренней клявы и проверил остальных обитателей дома. Коти ушла, Айбин еще спал. Я положил полено в печь, использовал волшебство, чтобы его зажечь, подогрел пару булочек и достал масло и имбирь. Налил воды для клявы, добавил в нее сливки и мед, сел, съел булочки и выпил пару чашек горячего напитка. И еще я думал.
Человек с возможностями Боралиноя меня обязательно достанет. Рано или поздно кто-нибудь из моих людей не выдержит соблазна. Проклятие, он готов выложить такую сумму денег, за которую в свое время я с радостью продал бы одного из своих боссов. Личная преданность не позволяет продвинуться в нашем бизнесе: наличные гораздо полезнее. Я сумел придумать три способа помешать Боралиною подкупить одного из моих людей.
Во-первых, убить Боралиноя прежде, чем он доберется до меня - отличная идея, но почти невыполнимая. Мне понадобится по меньшей мере два или три дня только для того, чтобы собрать необходимую информацию. Или я мог заплатить еще больше, но для этого у меня нет необходимых ресурсов. Оставался третий вариант, суливший несколько серьезных последствий, которые следовало тщательно обдумать. Я съел еще одну булочку.
Торопиться нельзя. Закончив завтракать, я налил воды в ведро и тщательно вымыл лицо и руки.
- Крейгар, Крейгар, Крейгар.
- Кто это?
- Хозяин Усы собственной персоной. Когда ты сможешь собрать всех в офисе?
- В каком смысле "всех", Влад?
- Мои телохранители, Мелестав и ты.
- Неужели случилось что-то настолько срочное? Ведь им придется оторваться от своих дел.
- Почему бы и нет? Они всегда заняты важными делами.