Он с опаской ходил по Лондону с моряками «Стерлинга», удивляясь в душе тому, что американцы, которые у себя дома принимали любого англичанина, словно родного брата, здесь были не в чести, и в лучшем случае их присутствие терпели как неизбежность. Джеймс, вероятно, должен был узнать о трагическом случае с американским судном «Чесапик», которое в июне 1807 года было обстреляно английским фрегатом «Леопард» под тем предлогом, что на «Чесапике» якобы служили четыре «дезертира» с английских кораблей. Три моряка с «Чесапика» были убиты, восемнадцать ранены, а четверо захвачены англичанами как «дезертиры».
Из Лондона корабль идет в Испанию, затем возвращается в Лондон и уже оттуда направляется обратно в США. «Стирлинг» прибыл в Филадельфию в середине сентября 1807 года. Год тяжелой морской службы пошел на пользу Джеймсу. Он не только хорошо освоил морское дело, но и повзрослел, стал дисциплинированным и выдержанным.
20 февраля 1808 года Джеймс Купер принял присягу перед нью-йоркским нотариусом В. Вильямсом, и таким образом его патент на первое офицерское звание вступил в законную силу. Вначале он был приписан к бомбардирному судну «Везувий», стоявшему на ремонте в нью-йоркской бухте, а в июле направлен в форт Освего, на берегу озера Онтарио в составе группы специалистов для наблюдения за постройкой брига «Онеида» и двух канонерских лодок.
Жизнь в примитивной пограничной деревне была нелегкой. Все разговоры велись вокруг возможной войны с Англией и закона об эмбарго, подписанного президентом Джефферсоном в декабре 1807 года и фактически накладывавшего запрет на все внешнеторговые связи страны. Расположенные в форту Освего военные моряки во исполнение этого закона должны были бороться с контрабандистами.
«Слухи о войне здесь весьма сильны, – писал Джеймс брату Ричарду в ноябре 1808 года. – Если они подтвердятся, то прощай озеро Онтарио, и я снова буду иметь удовольствие увидеть соленую морскую пучину. Последний месяц наше Освего переполнено – офицеры, торговцы, контрабандисты… Сюда прибыл небольшой отряд пехоты под командой лейтенанта Джона Кристи. Они заняли старый форт и пробудут в нем всю зиму. Их офицеры – весьма приятное пополнение нашей небольшой группы…»
Джеймс Купер служил под командой лейтенанта М. Вулси, опытного морского офицера, на девять лет старше Джеймса. Он ценил своего молодого помощника и на время отъездов назначал его своим заместителем. Однако гарнизонная служба тяготила Джеймса, он хотел получить больше практики на морском корабле и поэтому весной 1809 года официально попросил перевода на корабль, однако просьба его уважена не была. Не получило одобрения и ходатайство М. Вулси о досрочном производстве Дж. Купера в следующий чин.
В сентябре 1809 года Дж. Купер снова обращается в военно-морское министерство. Он просит предоставить ему отпуск, чтобы совершить путешествие в Европу офицером на торговом судне. В то время это была обычная практика, так как военно-морские силы США насчитывали менее двадцати действующих кораблей, и многие офицеры ВМС вынуждены были приобретать необходимый навигационный опыт на торговых судах. Дж. Купер получил испрашиваемый отпуск и отправился с берегов Онтарио в город Нью-Йорк. Однако воплотить в жизнь его замысел оказалось не так-то просто: отправляющиеся в Европу суда были полностью укомплектованы офицерами.
Помог земляк, лейтенант Джеймс Лоуренс, командир сторожевого корабля «Оса-18», предложивший Джеймсу Куперу место офицера на своем корабле. Дж. Куперу не оставалось ничего иного, как согласиться. Но и теперь его мечте о службе на море не суждено было сбыться: ему поручили неблагодарное и нелегкое дело – набор матросов. Вместо морских походов Дж. Купер совершал походы по тавернам и другим злачным местам и вербовал рекрутов.
Неизвестно, как бы сложилась морская служба Дж. Купера в дальнейшем, но в его судьбе наступил крутой перелом. 22 декабря 1809 года скончался его отец судья В. Купер. Был он человеком крепкого здоровья, и ничто не предвещало трагического конца. После горячего политического спора, когда судья выходил из собрания, его оппонент со всей силой нанес сзади удар тяжелым предметом по голове судьи. Судья слег, затем у него началось тяжелое воспаление легких, и он умер.
Еще во время болезни отца Джеймс получил отпуск и уехал в Куперстаун. После похорон он возвратился в Нью-Йорк и попросил продлить его отпуск на год, чтобы привести в порядок личные дела. Помимо вступления в права наследства, у Джеймса в этот период были п другие причины для продолжительного отпуска – он собирался жениться. Зимой Джеймс познакомился с Сюзан Аугустой Деланси, по его словам, «красивой восемнадцатилетней девицей». Сюзан была дочерью Джона Питера и Элизабет Деланси, людей не слишком богатых, но состоящих в родстве с наиболее респектабельными семействами из числа старых колонистов.
Невысокая, хрупкого телосложения, Сюзан была интеллигентной и приятной собеседницей. «Я полюбил ее, как может полюбить мужчина, и заявил ей об этом со всей прямотой моряка», – сообщал Джеймс своему старшему брату в мае 1810 года. В соответствии с обычаями Джеймс попросил у Джона Питера Деланси руки его дочери.
– Вы можете обратиться с предложением к моей дочери, если получите одобрение своей матери, – так ответил молодому офицеру отец Сюзан.
Джеймс тут же подробно написал обо всем старшему брату Ричарду и попросил его испросить у матери согласия на женитьбу. «А затем возьми перо и напиши господину Деланси, что наша семья будет счастлива и рада, если этот союз будет заключен. И проделай все это незамедлительно, ибо я лишен удовольствия встречаться с предметом моей страсти до тех пор, пока не будут выполнены все эти условности. Этого требуют проклятые скучные правила хорошего тона…»
Если сегодня на расположенной в центре Манхеттена подземной железнодорожной станции Гранд-Сентрал сесть в электричку, идущую по Нью-Хейвенской линии в сторону Стамфорда, то пятая остановка будет поселок Мамаронек. Здесь на берегу залива Лонг-Айленд в доме отца невесты 1 января 1811 года Джеймс Купер и Сюзан Аугуста Деланси сочетались законным браком. Свадебный обряд совершил священник С. Хаскелл, настоятель церкви из соседнего поселка Рай. На церемонии присутствовали только родственники новобрачных, да в дверях гостиной толпились слуги. В ожидании свадебного обеда молодожены играли в шахматы.
Ранней весной Куперы обосновались в арендованном небольшом домике в поселке Нью-Рошель. На лето они уехали в Куперстаун, где приобрели большой участок земли на западном берегу озера Отсего в миле от поселка. Купер назвал свою новую ферму Фенимор в честь матери и затеял строительство нового дома. Осенью они возвратились в дом тестя в Мамаронек, где 27 сентября у них родилась первая дочь Элизабет.
Перед Купером встал вопрос, что делать дальше. Его отпуск подходил к концу, и сам Джеймс с удовольствием бы продолжил службу на флоте. Однако его молодая жена категорически возражала против этого. Да и перспективы службы были далеко не блестящими. Даже опытные, заслуженные боевые офицеры вынуждены были брать отпуск, чтобы иметь возможность выйти в море хотя бы на торговом судне. Коммодор Бейнбридж, прославленный в морских сражениях, испрашивая такой отпуск, вообще выразил сомнение в том, что страна будет иметь постоянный военно-морской флот. Его мнение стало известным среди офицеров и, конечно, вызвало панику. Знал об этом и Купер.
В то же время полученное после смерти отца наследство требовало много забот: необходимо было расплатиться с отцовскими долгами, привести в порядок дела с арендаторами на двадцати трех унаследованных им фермах, построить собственный дом. По здравому размышлению и уступая настойчивым просьбам жены, Купер подает в отставку и решает заняться сельским хозяйством в Куперстауне. Однако неотложные дела задерживали переезд на берега Отсего. Только в июле 1813 года семейство Куперов с двумя маленькими дочерьми (Сюзан Аугуста родилась 17 апреля) перебрались на постоянное жительство в Куперстаун. Здесь их постиг первый удар. По дороге маленькая Элизабет заболела и через несколько дней по приезде в Куперстаун умерла.
Поселок к этому времени разросся. Он насчитывал 133 дома, 57 амбаров и 686 жителей. В нем издавались две газеты – «Отсего геральд» и «Куперстаун федералист», имелась одна пожарная машина на конной тяге. Пожары случались часто, правда, урон приносили небольшой: сгорал тот или иной небольшой домик или амбар. Первый крупный пожар, о котором долго помнили, случился в ночь на 30 марта 1809 года – сгорела типография и примыкавший к ней новый жилой дом. А следующей ночью сгорела «Академия», в которой начинали свое образование многие жители Куперстауна.