Некоторые критики считают, что Купер в своем романе в сжатом, упрощенном виде изобразил историю США от патриархальной идиллии до круговорота политических и социальных страстей. Нам трудно согласиться с таким толкованием романа, так как Купер, хорошо знавший историю своей страны и отразивший ее на страницах многих своих романов, вряд ли стал бы представлять ее в таком гротескно-упрощенном виде. Нам кажется, замысел писателя состоял в том, чтобы показать, что буржуазная демократия американского образца неминуемо обращается против наиболее образованных, наиболее воспитанных и наиболее достойных ее граждан. Предоставим слово самому писателю.
«Марк Вулсон был слишком разумным человеком, чтобы уверовать в одну из современных абсурдных теорий о равенстве и единстве интересов… Изо всех софизмов наиболее шатким является тот, согласно которому свобода личности возрастает по мере увеличения власти общества. В тысячах случаев индивидуальность уничтожается именно властью общества, которая уже существует в этом стране, где человека часто преследуют только за то, что он думает и действует иначе, чем его соседи, хотя закон и обязан охранять его. Причина, по которой эта власть становится такой страшной, а зачастую и деспотически тиранической, ясна сама собой. В странах, где власть сосредоточена в руках немногих, общественные симпатии часто на стороне тех, кто протестует против несправедливости; но никакое общество не поддержит того, кого оно само угнетает… И самые жестокие несправедливости совершаются без лишних раздумий и угрызений совести».
Гибель колонии не смущала писателя. «Мне чрезвычайно нравится моя новая книга, – писал Купер жене 12 августа 1847 года, – и часть, которая мне казалась удавшейся хуже всего, оказалась лучшей. Я имею в виду конец романа. В общем это необыкновенная книга, и она должна наделать шуму. Если бы ее написал кто-либо другой, она стала бы предметом разговоров на следующие шесть месяцев. А так многие вряд ли станут ее читать в этой стране. Что ж, между нами нет особой любви. В лучшем случае можно рассчитывать на презирающее нас общественное мнение».
В своем романе Купер показал, к чему приводит такое общественное мнение, то общественное мнение, которое, по его словам, в США приняло «ложное, если не опасное, направление». Опасность писатель видел прежде всего в том, что общественность страны не восставала против несправедливых и ложных утверждений американской прессы.
Нарисованная Купером картина жизни переселенцев в последние годы существования колонии даже в мельчайших деталях совпадает с реальной действительностью США. Писатель ничего не придумывает, как, скажем, он это делал в сатирическом романе «Моникины». Здесь нет ни преувеличений, ни излишнего нагнетания отрицательных картин и действий. Наоборот, большинство колонистов – приличные, умеренные люди. Но тем страшнее, что демократический процесс используется демагогами и людьми, рвущимися к власти любой ценой, для достижения своих низменных целей.
Писатель не показывает, как развивались события на Кратере после смены губернатора и членов совета. Не в этом заключалась его цель. Он убедительно и достоверно показал, как буржуазная демократия неизбежно приводит к власти нечистоплотных, пекущихся только о собственных интересах демагогов. И гибель колонии на Кратере вполне закономерна. По понятиям Купера, высшие силы вмешались в ход событий, и очередное землетрясение стерло колонию с лица земли. Не случайно писатель признается, что конец романа ему нравился больше всего. Своим романом он как бы предупреждал современников: берегитесь, одумайтесь, иначе и вас ждет участь колонии на Кратере.
Единственная обстоятельная рецензия на роман появилась в издававшемся в Нью-Йорке литературно-политическом журнале «Юнайтед стейтс мэгезин энд демократик ревью». Автор рецензии высмеивал социальные и религиозные предубеждения, критиковал нравоучительный тон романа и морализирование его автора. В заключение рецензент делал весьма неожиданный вывод: «Если мы не ошибаемся в отношении политической философии автора романа, то он является монархистом. Он, безусловно, выступает за единение церкви и государства и даже хотел бы подчинить государство церкви, а весь народ подчинить священникам».
Подобные утверждения не имеют ничего общего с действительной позицией писателя, в том числе и с той, которую он выразил в романе «Кратер». Будучи действительно человеком религиозным и верующим, Купер тем не менее ясно видел, к каким несчастьям приводят церковные распри. Ведь и Марка не переизбрали губернатором, не переизбрали в известной степени именно потому, что он исповедовал другую религию, чем большинство новых колонистов. Что же касается отношения Купера к монархии, то он высказал его безоговорочно ясно еще в «Американском демократе»: «Монархия – наиболее дорогая форма государственной власти… Политика монархии заключается в подавлении мысли, понимание того, что представляют собой права человека, всегда было опасным для абсолютистской элитарной власти».
Купер имел обыкновение одновременно работать над несколькими произведениями. И в этот период он писал приключенческий роман, который печатался с продолжением в 17 номерах литературного ежемесячника «Грэхемз америкен мантсли мэгезин оф литерче энд арт» с ноября 1846 по март 1848 года. Одновременно он публиковался и в английском ежемесячнике, издававшемся Р. Бентли. В американском журнале роман назывался «Островки в заливе, или Роуз Бад», а в английском «Капитан Спайк, или Островки в заливе». Отдельным изданием роман вышел в Нью-Йорке в марте 1848 года, но уже под новым названием – «Джек Тайер, или Флоридский риф».
Действие романа проходит на кораблях и небольших островах Мексиканского залива. В центре – молодая женщина, скрывающаяся под мужским именем Джек Тайер и служащая в качестве простого матроса. Уже сам выбор героини был необычным во времена, когда женщина в литературе изображалась только как предмет любви и обожания. Сюжет романа навеян перипетиями войны США с Мексикой. Капитан Спайк занимается контрабандой: он тайно продает мексиканцам крайне необходимый им для ведения войны порох. Он жесток и безжалостен по отношению к своим матросам и своим пассажирам. Его старый друг и сослуживец Джек Тайер пытается как-то смягчить сердце Спайка, но безуспешно. В конце романа умирающий капитан с изумлением узнает, что матрос Джек Тайер – не кто иной, как переодетая его жена, взвалившая на себя непосильную тяжесть матросской службы для того, чтобы не разлучаться с мужем.
Роман имел успех. «Джек Тайер» расходится хорошо, лучше, чем другие книги», – записывает Купер в дневнике 24 марта 1848 года. Через неделю он сообщал жене: «Между прочим, я узнал, что «Джек Тайер» расходится исключительно хорошо. Руфус В. Грисуолд сказал мне вчера, что этот роман считают одной из моих лучших книг. Я, конечно, не разделяю его мнения, но согласился, что он читается весьма легко. Но «Кратер» стоит двух «Тайеров». Он тоже расходится хорошо».
Купер получал много писем от незнакомых людей, как американцев, так и европейцев. Многие просили прислать им его автограф, другие высказывали свое мнение о романах писателя. Но случались письма и иного рода. Обращает на себя внимание одно такое письмо, полученное Купером в конце марта – начале апреля 1847 года. Автор письма скрыл свое имя, а подписался словом «Друг». «Только что закончил читать ваш новый роман «Следопыт». (Как известно, роман был опубликован за семь лет до этого – в 1840 году. – С. И.) Он мне понравился, вы превзошли в нем самого себя. И поверьте мне, сэр, что я испытываю немалое удовольствие от того, чго вы последовали моему совету – вы скажете, несколько необоснованному. Печать есть и всегда была вашим искренним доброжелателем, используйте нынешние обстоятельства, и вы превратите ее в вашего доброго друга, вашего надежного сторонника. Короче говоря, оставьте судебные тяжбы и сатирические произведения тем, кому уже нечего бояться потерять свою репутацию. Вы, сэр, не должны заниматься ни тем, ни другим. Вы восстановили прежнее расположение публики к вам – и берегитесь, чтобы слава не вскружила вам голову и не подтолкнула вас на край пропасти. Я говорю вам, сэр, берегитесь! Ибо стоит вам забыть о руке, которая помогла вам восстановить свою репутацию, и вам навсегда придется сказать прощай славе, и вы окажетесь ободранным и голым, как зимний лес, и будете завидовать последнему бумагомарателю, влачившему жалкое, ничтожное существование».