— Послушай, — сказал он ей, — ты никому не говорила о нашем отъезде?
— Нет, хотя. я просила соседку присмотреть за квартирой в мое отсутствие. Борис присел на диван и, как бы раздумывая о чем-то, спросил.
— Ты случайно оказалась в том ресторане?
— Нет, мне позвонил какой-то мужчина и сказал, что в кафе видели парня, похожего на моего бывшего мужа.
— Кто этот мужчина?
— Я не знаю, но не хочу, чтобы ты его искал.
— Почему?
— Потому что я тебя могу потерять опять.
— Что значить опять?
— Я не скажу тебе почему, не хочу и все.
— Как знаешь.
— Я схожу в магазин, — сказала Алина.
— А он далеко? — спросил Борис.
— Да нет, за углом.
— Погоди, — ответил Борис, — я сам схожу.
— Почему ты?
— У меня нехорошие предчувствия.
— Будь осторожен, — сказала Алина, — я боюсь вновь тебя потерять.
— Хорошо, хорошо. Никому не открывай дверь, — ответил Борис.
37
— Привет, коллега, — сказал опер по имени Валентин своему старшему товарищу, входя в кабинет. — Какие будут новости или указания?
— Ты был прав, — ответил тот, — Петруха зашевелился, дело идет к концу. Нужно докладывать генералу.
— Погоди, Миша, — сказал Валентин, — это дело надо обмозговать.
— Ну вот и мозгуй, тридцать секунд тебе на это.
— Тридцать маловато.
— Возьми еще тридцать, но больше ни-ни. В чем ступор?
— Миша, мы сейчас ему все доложим, и он нас на казарменное положение посадит.
— Конечно посадит.
— А вдруг это финт?
— А вдруг не финт и мы опоздаем с реализацией.
— Не опоздаем, Петруха у меня под полным контролем.
— Да я не о том, мы опять подставляем этого парня, как когда-то Бубна.
— Он сам выбрал эту дорогу.
— Это Бубен выбрал дорогу сам, точнее, дорога выбрала его. А этот парень тут при чем?
— Миша, ты что-то мнительный стал больно. А этот попал под раздачу, только и всего.
— Но сейчас другое время, — сказал Михаил, — не то, что было тогда. Я его помню — полнейшая потеря управления. Время полного беспредела. И только оно не могло не породить с одной стороны преступников-беспредель- щиков, а с другой стороны таких оперов-розыскников, как Коля Бубен.
— Почему? — вяло спросил Валентин.
— Потому что сила действия беспредела должна быть уравнена силой противодействия. Во времена беспредела появляются опера-беспредель- щики. И они уходят со сцены, когда обстановка стабилизируется, — сказал Михаил.
— Ну да, — ехидно заметил Валентин. — И тогда все менты становятся похожи на Анискина, который всей деревней ищет похищенный аккордеон.
— Совершенно верно. Таким образом, чтобы не появлялись Бубны, нужен покой. И тогда менты будут похожи на Анискина.
— О чем мы спорим, — сказал Валентин, — мне все равно, с кем работать, с Бубном или Анискиным.
— Ну не скажи. Ведь условия, при которых появляются Анискины, существенно отличаются от условий, в которых выковываются Бубны.
— И что из этого?
— А то, что во времена Анискиных не было оборотней в погонах.
— А во времена Бубна?
— А во времена Бубна, подумай сам, — сказал Михаил.
— На что ты намекаешь?
— Почему намекаю, я совершенно четко в этом уверен. И перед реализацией нашей операции хочу тебе сказать, что три года назад операция с Бубном провалилась не из-за войны кланов Матура и Петрухи.
— А из-за чего?
— Кто-то из наших сдал Бубна бандитам.
— Не может быть, — сказал Валентин и побледнел.
— Может, Валя, может. Все за это говорит.
— А мне кажется, ты не прав. Он погиб не потому, что кто-то их наших сдал его. Он должен был погибнуть. Срок жизни опера-беспредельщика такой же, как и у бандита — пять-шесть лет. Все его ребята ушли еще раньше.
— Бубен был заговоренный, говорят, он знал секрет, как выжить в экстремальной ситуации, — сказал Михаил.
— И ты веришь этим сказкам? — ответил Валентин.
38
Борис пробежался по магазину, купил хлеб, колбасу, овсяное печенье и стал в очередь в кассу.
Машинально он полез в карман и не обнаружил бумажника. Борис вышел из очереди и проверил все карманы. Он мог дать голову на отсечение, что, входя в магазин, ощущал бумажник в кармане брюк.
Борис вернулся к полкам, на которых брал продукты и, к своему удивлению, обнаружил свой бумажник на столе для разрезки хлеба.
«Как он мог оказаться там, ведь я не резал хлеб, а взял его целиком?» — подумал Борис и снова вернулся к кассе. Ему ничего не оставалось делать, как вновь отстоять очередь, расплатиться и выйти на улицу.