— Подождем звонка, — сказал опер.
— Ну уж хрен, — взорвался Бубен, — играть будем первым номером. Нам все равно придется встретиться, и у нас должно быть преимущество, я знаю, где они назначат встречу, а они — нет. Второе преимущество: они полагают, что мы сидим на квартире у Алины, а нас уже там нет.
— Как нет? — удивляется директор.
— Так, твою мать, нет, — прорычал Бубен. — Заводи свою тачку, переговоры будем вести из нее.
39
Все трое покинули квартиру и сели на улице в директорский автомобиль. Причем Бубен, перед тем как сесть на заднее сиденье, втолкнул опера на сиденье рядом с водителем.
— Будешь показывать дорогу, — сказал он Михаилу.
— Кому показывать? — поинтересовался опер.
— Этому хлыщу, — сказал Бубен, кивнув на директора.
— Почему это я хлыщ, — обиделся директор.
— Потому что от тебя женскими духами разит, — отрезал Бубен. Машина рванулся с места.
— А куда едем? — спросил опер.
— К зданиям «Светотрона», там Петруха когда-то целый корпус арендовал.
— Они сейчас позвонят, — сказал опер, глянув на часы.
— Набирай их сам, — ответил Бубен.
— Но я не знаю номера!
— Ты что, бля, тупой? Он отбился на твоем мобильнике.
Опер набрал номер звонившего. Послышались сигналы вызова. Бубен забрал у опера телефон.
— Да, — произнес голос, искаженный мембраной.
— Не да, а наше вам с кисточкой, — сказал ему Бубен. — Петруха, Алина у тебя?
— Да. Тебе уже сказали условия?
— Угу, через полчаса ты на любимом месте Матура, понял?
— К чему спешка, Бубен?
— Ты че лохом прикидываешься. Думаешь, под дурака закосил и все купились? Тебе кум давно уже лапти плетет. Пока менты по делам определят, где это место, мы уже эшку на огоньки зашухаем. Лады?
— Надо подумать.
— Хуля думать, прыгать надо.
— Уж больно ты прыток стал.
— Я таким и был.
— Так умерь пыл, мы тебе диктуем условия, а не ты нам. Баба-то твоя у нас. Хочешь послушать?
— Петруха, ты стал много базарить, это наводит на размышления: ты ли это? Если тебе нужны огоньки, я тебе их отдаю за бабу. Если тебе нужна баба, то огоньков ты не увидишь. А бабу можешь оставить себе. Адью.
Бубен отключил телефон.
— А если он не позвонит? — спросил опер.
— Он позвонит, ведь ради этого он все и организовал, но мы должны быть на месте раньше него, а также раньше ментов.
— Куда дальше? — спросил директор, остановившись на развилке.
— Здесь направо, — сказал Бубен директору, — и вон к тому сооружению.
40
Машина с Бубном и опером съехала с асфальтовой дороги и двинулась по колдобинам к одному из заброшенных зданий завода «Светотрон».
— Мы здесь ходовую оставим, — произнес директор.
— Не ной, — ответил ему Бубен, — если мы не успеем туда первыми, мы здесь свои жизни оставим.
— Все так серьезно? — спросил директор.
— А ты как думал, — сказал Бубен, — не в бирюльки играем, это тебе не частный телеканал.
Он не смог закончить, так как машина резко остановилась у лежащего на земле бетонного столба, который перегораживал дорогу.
— Как в Голливуде, — сказал директор, рассматривая стоящий перед ними заброшенный заводской корпус.
— Как в СССР после перестройки, — прервал его Бубен.
И показал пальцем в сторону, откуда они приехали.
— Ты лучше туда смотри.
— А почему туда?
— Потому что все интересное придет оттуда.
— Боря, — сказал директор, — откуда у тебя шрам на тыльной стороне ладони?
— Не отвлекай меня, — сказал Бубен, — а то я решу, что ты работаешь на моих оппонентов.
— Я. — растерянно произнес директор.
— Головка. — произнес Бубен, — .от телефонной трубки.
Директор обиженно заморгал глазами. Но Бубен не обратил на него внимания, он был весь погружен в действие.
— Сидите здесь, — сказал он директору и оперу, — но недолго, минут десять. Пожалуй, десять минут у нас есть. А потом входите внутрь. Не вздумайте остаться здесь. У Петрухи был классный гранатометчик. Он «мухой» такие машины, как коробок спичек, поджигал.
Бубен вышел из машины и скрылся в здании.
Директора стала колотить нервная дрожь, и он сказал оперу:
— Давай пойдем внутрь, а то нас действительно подожгут, как коробок спичек.
— Тебе чего Бубен сказал? Через десять минут. Появишься раньше, тебя не Петруха грохнет, а он.
— Как грохнет? — удивился директор.
— Как, как — натурально, — произнес опер, — это же Бубен. Он слов на ветер не бросает. Об этом вся братва знает.