— Но вы же участвовали в операции? — растерянно произнес опер.
— Вот и ваше дело у меня на столе, — добавил генерал.
— Если то, что произошло сегодня, вы называете операцией, то я в ней действительно участвовал.
— Ну вот, — с облегчением вздохнул опер Миша.
— Но ты же сам просил меня сыграть роль какого-то Бубна. Я и сыграл. Хотя до сих пор не могу понять, кому в голову пришло человека назвать бубном. И я надеюсь, сыграл ее неплохо.
— Ну вот, — опять произнес опер, — сработало профессиональное чувство ответственности. вспомнились навыки.
— Я пошел на это, потому что хотел спасти свою будущую жену. Впрочем, почему вы смотрите на меня как на сумасшедшего? Вот мои документы, и вы можете убедиться, что я не Коля, и не Бубнов, а Борис Бульбович, и к Москве не имею никакого отношения. А вы, опер Миша, наверное, обладаете даром гипнотизера: прошептали мне на ухо какое-то слово, и меня будто подменили. Иногда и сам не понимал, что делаю. Но, слава богу, все закончилось благополучно. И для меня, и для вас. Кстати, вот мой паспорт.
Борис протянул оперу паспорт, а тот передал его генералу.
Генерал внимательно посмотрел на фото, затем сравнил его с фотографией в личном деле майора Бубнова и, слегка смущенный, возвратил Борису.
— Не смею задерживать, — произнес он.
Борис поднялся со стула и направился к выходу. Когда дверь за ним закрылась, генерал и опер посмотрели друг на друга.
— Что будем делать? — спросил опер.
— Ничего, если у россиян свихнулся один из сотрудников, это их проблемы. Кстати, хорошо, что тогда отговорили меня подписывать запрос в Москву.
— Мои действия? — по-военному лаконично, но уже с оттенком радости произнес опер.
— Написать отчет об успешной реализации операции, ликвидации преступного авторитета Петрухи и, к сожалению, гибели нашего сотрудника.
— А насчет Бубна?
— Ах, Бубен, Бубен, — сказал генерал, — что с тобой делать?
— А давайте все же честно дадим в Москву шифровку, что их сотрудник отбыл из Бреста сегодняшнего числа. А если он не явится к месту службы, то это, опять же, не наши проблемы.
44
— Послушай, — сказал директор Алине, — нам надо как-то освободиться и уйти из квартиры, а то этот садист явится сюда и.
— Может, мне позвонить соседке? — спросила Алина.
— Соседке — это хорошо, — сказал директор, — но он фактически заминировал дверь. Соседка, не зная этого, потянет за ручку, кольцо выдернет чеку и соседка взлетит на воздух. Не факт, что и мы останемся целы.
Директор попытался освободиться от наручников, но только сильнее затянул браслет на своем запястье.
— Господи, — произнес директор, — у меня запястья распухли.
— Ой, — сказал Алина, — кто-то открывает дверь.
— Ну все, нам конец, — сказал директор и закрыл глаза.
Алина с ужасом смотрела, как открывается дверь, видела, как граната упала на пол, а чека с кольцом осталась висеть на дверной ручке.
Но взрыва не произошло, а в комнату вошел Борис.
— Опа-на, — сказал он, — Голливуд продолжается. На полу валяется муляж гранаты, а мои друзья прикованы к батарее. Как вас расковать?
— У тебя в кармане брюк есть ключ, — осторожно произнес директор.
— У меня? — удивился Борис.
— У тебя, у тебя, — почти ласково сказал директор, — избавитель ты наш и отец родной.
Борис полез рукой в карман и к своему удивлению действительно обнаружил там ключ, подошел к прикованным, снял с них наручники и помог встать с пола.
Проделав эту операцию, Борис посмотрел на директора и Алину, но те отвели глаза в сторону, а уж если невзначай и взглядывали на него, то так, как глядят первоклашки на великовозрастного хулигана из соседнего четвертого, ожидая от него новых каверз на школьной перемене.
— Вы чего меня глазами едите, — спросил, наконец, Борис, — давно не видели?
— Да нет, — первым пришел в себя директор, — видели мы тебя примерно два часа назад.
— Боря, — спросила осторожно Алина, — а откуда у тебя шрам на левой руке?
— Да хрен его знает, сегодня столько всего было. Где-то поцарапал.
— Но это старый шрам, — уже смелее сказала Алина.
— Ну, нашли тоже, о чем спрашивать мужика, о старых шрамах. В общем, так: вещи готовы, машину я заправил, едем.
— Куда едем? — спросила Алина.
— Как это куда, туда, куда мы собирались ехать, к новой жизни.
Алина и директор переглянулись, но ничего не сказали, каждый взял свою сумку и направился к выходу. Борис же, увидев, что на полу остались еще три сумки, сгреб их все вместе и поспешил вслед за ними.