«Алхазред... Лавкрафт... Йа! Йа! Ктулху фхтагн!..»
- А ещё что-то про уничтожение существующего порядка, - добавил Аркаша, - и... забыл... Он непрестанно что-то бормотал, когда бодрствовал, но в последние дни замолк, и теперь из него слова не вытянешь.
- Ничего не понимаю, - признался я, возвращая записку. - И при чём тут записанное тобой?
- Ты знаешь, что означают эти слова?
- Да. Абдул Алхазред - мифический персонаж, придуманный писателем Говардом Лавкрафтом, безумный араб, якобы автор самой страшной колдовской книги на Земле - «Некрономикона». Ктулху - злое божество, похожее на громадного осьминога, тоже измысленное Лавкрафтом. По версии автора, Ктулху пытался захватить Землю, но потерпел поражение и был заперт Старшими Богами, воплощениями добра, в городе Р’льех где-то на дне Атлантики. А остальное - слова заклинания, будто бы вызывающего из пучин древнего тёмного бога в мир людей.
Пока я говорил, меня не отпускало ощущение пустоты и чего-то враждебного, затаившегося совсем близко. Я попытался отогнать это чувство, но оно только усилилось. Брат молчал; я решил не торопить его, встал с кресла и прошёлся по комнате, однако волнение не отступило. Подойдя к картине, висевшей над мягким, покрытым пледом диваном, я стал рассматривать её: что-то в японском духе, какой-то домик или иное, похожее на домик деревянное строение прямо посреди поля, окружённого лесом. Изображение отчего-то напомнило мне дядин «дворец»: тоже лес, тоже восточный стиль, и - ночной мрак. В картине преобладали тёмные тона; я не суеверный, но мне казалось, что она прямо-таки излучает негативные эмоции. Почему? Ведь на ней не нарисовано ничего жуткого или сверхъестественного...
- Этой картины раньше тут не было. Откуда она? - спросил я.
- Отец притащил, - задумавшись о чём-то своём, ответил Аркаша. - Я его спросил, где он нашёл подобное... творчество, но папа только молча сверкнул на меня глазами.
Тяжело вздохнув, Аркадий принялся убирать со стола.
- А Лиза уже спит? - поинтересовался я, имея в виду домработницу моего дяди, миниатюрную подвижную узбечку с завитыми, крашеными в белое волосами. Конечно, имя у неё было совсем иное, но для простоты она представлялась Лизой. Раньше она здесь готовила еду и наводила порядок.
- Лиза ушла.
- Куда?
- Не знаю. - Аркадий пожал плечами. - Она ушла - они все ушли после смерти Артура.
Я в тот момент стоял возле каминных полок, удивлённо рассматривая скопившуюся на них пыль, когда кузен произнёс эту фразу. Артуром звали одного из охранников.
- Отчего он умер? - уточнил я, чувствуя, как очень неприятно заныло сердце.
- Кабы знать... Даже у полиции нет никаких версий. Хотя уголовное дело они всё же возбудили, но это так, номинально. - Аркадий повернулся ко мне, и я прочёл в глазах брата неимоверный страх. - Пару дней назад, ночью, Артура нашли мёртвым в его комнате наверху. Я был там, я видел его... и слышал... О боже, как он кричал!.. Мы все тотчас бросились к нему и застали там картину, о которой меня чуть не вывернуло наизнанку. Это даже телом назвать нельзя: только куски, ошмётки - и клочья одежды. И его не расчленили, нет. Приходил судмедэксперт - он заявил, что Артура точно... точно разорвали на части... ещё живого. Сначала безумие моего отца, затем это... В общем, смерть Артура стала для работников последней каплей, и они покинули нас - все до единого.
Я замер, не в силах вымолвить ни слова.
- А где сейчас дядя? - спросил я, чтобы нарушить невыносимую тишину.
- Сидел в своей комнате и что-то бормотал, когда я выходил встречать тебя.
- Он знает, что я приехал?
- По-моему, да, но ему всё равно. Он занят своими ритуалами. Однажды заглянув в его комнату, я увидел начертанные на полу символы неизвестного мне происхождения - я распознал только пентаграмму. А ещё у него на рабочем столе стояла гора пыльных фолиантов, при взгляде на которые мне вдруг сделалось невыразимо жутко.
- Может, стоит навестить его?
- Думаю, это плохая идея. Да и дверь в комнату у него всегда закрыта. Я потому и хотел, чтобы ты приехал сегодня, - надеялся, что тебе удастся застать отца прежде, чем он займётся своим идолопоклонничеством.
Наверное, я был под сильным впечатлением от его рассказа, потому что кузен ободряюще положил руку мне на плечо и сказал:
- Не переживай. Конечно, всё страшно и непонятно, но жить с этим можно. Я ведь живу. - И улыбнулся, хотя улыбка вышла ещё более натужной, чем прежде, - Аркадий не верил в собственные слова. - Ладно, пойдём, я покажу тебе твою комнату.
Место, отведённое мне для ночлега, находилось возле лестницы, тогда как дядины апартаменты располагались в конце коридора. Я подошёл к его двери, наклонился к замочной скважине, чтобы лучше слышать то, что происходит в комнате, однако оттуда не доносилось ни звука. Либо дядя Марк молчал, либо очень тихо проводил свои ритуалы - так, чтобы кто ненужно не услышал, - либо...