– Комплексный ужин, – ответила Игна.
Я секунду помедлил и показал официанту два пальца:
– Два комплексных. По одному мне и леди.
– Вы учитесь, – с улыбкой произнесла Игна, когда мы остались одни.
Я лишь вопросительно поднял бровь.
– Если не пояснили бы, то нам принесли три порции. Так же и с банками, с работодателями. Будьте уверены, что любые ваши слова будут использоваться против вас для пользы других.
– Звучит так, словно все враги.
– Так и есть.
Игна опустила тяжёлые накрашенные ресницы и вздохнула:
– Мне вас жаль. За один вечер никто из ваших не научится тому, что мы узнаём на протяжении жизни.
Заиграла лёгкая музыка. Свет стал мягче и теплее. Окна сделались непрозрачными и начали транслировать сочные пейзажи. Я хотел было начать расспрашивать свою "наставницу" о компании Mi2, но в её крови находилось избыточное количество гормонов стресса и прочих маркеров усталости. Заставлять её работать я посчитал бесчеловечным. Официант быстро принёс заказ и, безмолвно разложив приборы, исчез.
– Хотите совет? – Игна расправилась с первым блюдом и теперь не торопясь резала стейк на тонкие полоски, – Пока есть деньги, уезжайте отсюда. Потом уже не выберетесь. Первые пару лет будет интересно. Когда втянетесь, то завязнете в контрактах до конца жизни.
– Не смешите! Специалистам платят хорошо. Это основа производства.
Игна не ответила ничего. Её раздражала наивность и глупость. Я снова ошибся в выборе маршрута диалога. Однако моя работа не могла останавливаться. В закрытую сеть Mi2 попасть было сложнее, и пришлось задействовать всю мощь имплантов. Личное дело Игны Мерсер оказалось крохотным. Родилась, получила начальное образование, прошла курсы, работала. Не привлекалась. Список болезней включал ОРВИ и пару детских переломов. Её персональный профиль для рекламы отклонялся от среднего по планете не более, чем на погрешность вычислений. Даже встречи с родителями или друзьями у неё происходили максимально хаотично, словно день и время выбирались броском монетки. Она скрывала свою личную жизнь от ИИ мониторинга. Причиной такого поведения могло быть что угодно: от банальной паранойи до ребяческого желания получить хоть кусочек свободы в мире тотального контроля.
– Может хотя бы вина? – спросил я.
– Нельзя, даже используя автопилот, быть за рулём под алкоголем.
– Вы знаете, что здесь нет прослушки? – среди ещё не удалённого видео я нашёл, как мужчина сел рядом с Игной на скамейку в сквере и, уходя, обронил обёртку от батончика. Женщина подняла мусор и сделала вид, что выбросила в урну, но я разглядел характерное движение пальцев, сворачивающих что-то. Теперь мне нужно было спровоцировать у неё подозрения, – И мы можем надеяться на разумность друг друга?
– У меня ощущение, что вы хотите предложить мне шпионить? Но у меня нет доступа к техническим документам, – она разочарованно вздохнула. В глазах появилось, ставшее обычным, презрение.
– У вас есть доступ к людям. Вы знаете каждого инженера на предприятиях Mi2 этого города. Вы могли бы стать вербовщиком, – я сделал очень рискованный ход, Игна должна была сейчас вызвать службу безопасности корпорации, и моя операция оказалась бы под угрозой. Когда в её руках появился коммуникатор, я подождал ещё мгновение, чтобы взломать устройство и отследить, куда совершался звонок, и быстро заговорил, – Игна, это лишь предположение. Вы ведёте себя странно. Наверное, для меня всё тут странно, но я не шпион… Шпион бы так и сказал… Вы часто их ловите?
Женщина сначала прыснула, а потом рассмеялась в голос. Она хохотала, запрокидывая назад голову, и с первого раза не смогла даже попасть по кнопке отбоя.
– Вы, граждане внешних миров, могли бы зарабатывать тут комиками, просто рассказывая о своих впечатлениях, – смех снял напряжение, – Чёрт с вами, давайте по глотку вина, только поедем на такси – официант с администратором будут драться за право наябедничать на нас в патруль, – Игна использовала детское слово, потому что не смогла быстро подобрать понятный для меня синоним криминального жаргонизма "настучать".
Принесли заказ. В отличие от еды вино в заведении было отвратительным, но дорогим. Я пригубил лишь один глоток, а Игна допила бутылку – алкоголь на Виктории был самым распространённым антидепрессантом. Мы поговорили ещё о всякой всячине и не заметили, как пришло время расходиться.
– Я вызвала нам по машине. Надеюсь, не думаете, что за ужин вас обязательно пригласят на ночь? Хотя вы мне нравитесь, конечно.
– Нет! – воскликнул я и ткнул себя пальцем в грудь, – Тут тоже не всё продаётся.