Тут отметим, что на основе уже известных инструментов пропагандист может придумать что-то новое. Было бы ошибкой полагать, что следует ограничиваться существующими методами, нет, ни в коем случае, надо идти дальше. Никто не обязан повторять то, что существовало в прежние времена. Разве так необходимо, опираясь на стереотипы, бесконечно воспроизводить старую форму? Разумеется, нет. То, что уже существует, помогает пропагандисту изобретать что-то новое в опоре на классические образцы, но не на пустом месте, а с учетом прежнего опыта. Возьмем, к примеру, несчастных рабочих, живущих под страхом увольнения, малооплачиваемых, потерявших надежду изменить свою жизнь. Карл Маркс показал, что может случиться так, что их охватит революционный дух, и что иногда происходят рабочие стачки, но никогда рабочие не выходят за пределы спорадических забастовок, а вот пропаганда, наоборот, используя объективные обстоятельства и текущие настроения, сможет поднять самосознание рабочих и создать надежное революционное движение и сделать его продолжительным.
Точно также, если возьмем для примера некий срез населения, необязательно одной расовой принадлежности, не говорящих на одном языке, не объединенных общей историей, но собранных в одном месте и под гнетом общего завоевателя или обидчика, к которому все испытывают ненависть и негодование (подобные чувства обычно развиваются исключительно индивидуально). Даже если эта группа объединена общим управлением, попытки противостоять захватчику время от времени выливаются в одиночные столкновения или акты терроризма. Но с помощью пропаганды в такой группе могут развиться националистические настроения на основе призывов к гордости и мести за попранную независимость и пр. но национализм в этой группе будет совершенно очевидно сфабрикованным. Примеры видим у алжирцев, югославов и в Африке.
Так пропаганда становится движущей креативной силой. Иначе говоря, она руководит тем, что создает: страсти или предрассудки, которые ей удается разбудить в человеке, позволяют ей управлять им и, исходя из этого, она может заставить его сделать то, на что он до этого не был способен, о чем он раньше и не помышлял. Таким образом, нет оснований полагать, что пропаганда особенно на начальной стадии воздействия, ограничена в своих ресурсах. Она может атаковать исподтишка, действовать не торопясь, постепенно заменять старые идеалы новыми, не обращая внимания на прежние завоевания, создавать новые интересы, формировать новые предрассудки, отказываясь от привычных заблуждений, она может заставить человека действовать вопреки его убеждениям, да так, что он этого и не заметит.
Наконец, стоит особо подчеркнуть, что пропаганда не должна пытаться исправлять в человеке высокие гуманные идеалы, ставшие результатом эволюции человеческого самосознания, она не должна играть на благородных, пусть редких его чувствах, не должна ставить целью сломить человека, но может использовать некоторые его качества для реализации своих планов. То есть она может опираться на распространённые взгляды, общие стереотипы поведения, обычные чувства и примитивные поведенческие привычки. Исходя из этого ей принадлежит невысокое место среди факторов, определяющих поведение человека, и в том, что она в нем находит, чтобы использовать в своих целях, и в том, что она может ему предложить в качестве идеала, к которому надо стремиться[70]. Ненависть, страх лишений, гордыня, чувство превосходства и пренебрежение к другим скорее станут для пропаганды инструментом управления человеком, чем любовь, бескорыстие и честь.
70
Пропагандист должен постараться стать на одну ступень с пропагандируемым. Ему не следует предлагать слишком высокие цели для достижения, которые могут показаться недоступными, чтобы не вызвать эффект бумеранга (Herz, in Lerner), достаточно будет простой задачи (доказать начальнику свою преданность, проявить себя с положительной стороны в Партии, продемонстрировать презрение к врагам …, и т. п.), но нельзя показаться смешным (Inkeles, р. 294). Язык послания должен быть прост, содержать обычные обиходные слова и выражения, понятные для аудитории, на которую рассчитана пропаганда, и в соответствии с ее уровнем образования и культуры (Bruner, in Katz; Krech, in Crutchfield, глава IX).