Пропагандист должен тщательно изучать социальные представления и опираться на мифы, иначе никто не будет его слушать. Пропаганда может проникнуть в самую суть общества, к которому обращается, а может также ее усилить. Но если она попытается заменить стремление к счастью добродетельным поведением или предложит картину будущего в рамках жестких ограничений, она не соберет аудиторию. Ничего, кроме скандала, не вызовут пропагандистские заверения о том, что прогресса не существует. Потерпит крах идеология интеллектуалов, утверждающих, что счастье в работе и пр.
Стоит отметить, что удивительным образом социальные представления в сочетании с мифами дополняют друг друга. Если у представлений не хватает аргументов для защиты от пропаганды, появляется нужный миф, чтобы отразить атаку.
Поэтому пропагандистская работа должна основываться на символах и убеждениях той части населения, с которой она работает, чтобы завоевать сердца и умы каждого человека. С другой стороны, она не должна отступать от главной линии эволюции общества. Кстати, это согласуется с верой в прогресс. Есть, конечно, обычный ход эволюции, случайный, но закономерный, более или менее предсказуемый, даже если человек не может его осознать. И пропаганда должна ему следовать, если хочет добиться успеха. Понятно, что технический прогресс – процесс непрерывный и поступательный, и пропаганда должна отражать эту его особенность, чтобы соответствовать убеждениям человека. Она должна использовать веру человека в то, что прогресс неизбежен, что благосостояние человека улучшается на базе прогресса, что Нация приобретает преимущества перед другими, используя технические новшества, и т. п. Если вдруг пропаганда попытается убедить человека в пользе устаревших способов производства, старомодных форм управления, отживших стандартов социального устройства, ей не добиться успеха, хотя реклама иногда удачно ссылается на старые добрые времена, но политическая пропаганда не может позволить себе использовать этот аргумент. Эта последняя должна рисовать заманчивые образы светлого будущего[75], что особенно важно, если ее цель – привести человека к действию. Однозначно пропаганда должна следовать этому убеждению, а не идти против него. Тем более, что, двигаясь в потоке, она приобретет дополнительную силу воздействия. Например, используя естественное чувство национальной гордости, она усилит националистические взгляды. Опираясь на чувство патриотизма, она способствует созданию мифа о превосходстве расы и может получить шокирующие примеры готовности к действию.
А вот повернуть поток вспять практически невозможно. Допустим, в стране, где отсутствует централизация власти, еще можно развернуть пропаганду за усиление администрирования из центра, поскольку представления современного человека чаще всего рисуют картину мощного государства именно за счет сильной власти, но никакая пропаганда в обратном направлении невозможна. Пропаганда федерального устройства (настоящий федерализм приведет рано или поздно к разрушению национальной структуры, в отличие от так называемого федерализма по советскому или по европейскому образцу, которые, напротив, ведут к супер-национализму) не будет иметь успех, так как подрывает основы мифа о национальном единстве и мифа о социальном прогрессе: любое разрушение трудового единства и отказ от административной системы на местах воспринимаются населением как регресс, как деградация.
Понятно, что анализируя подчиненный характер пропаганды по отношению к социальным представлениям и распространенным мифам, мы не предлагаем ей все время их воспевать и с ними соглашаться: надо лишь постоянно говорить о счастье и росте благосостояния (во все времена эти темы популярны в народе), но в пропагандистской работе о них стоит помнить всегда и никогда не упоминать в обращении к человеку что-либо, что войдет в противоречие с общими представлениями и мифами. Своего рода молчаливое согласие подразумевает: человеку необязательно постоянно слышать от своего собеседника, что, например, «я тебя уважаю», это и так подразумевается в манере поведения, в оборотах речи и поэтому каждый постоянно и бессознательно чувствует, что другой разделяет его позицию по отношению к общим мифам и представлениям. То же и в пропаганде: человек, сам того не осознавая, ждет от нее, что она разделяет его убеждения, даже если напрямую об этом не говорит. Равно как и наоборот: пропаганде, в опоре на представление о пользе технического прогресса, легче убедить человека купить электробритву, чем кривую турецкую саблю.
75
В своем обращении к будущему пропагандист должен остерегаться слишком точных прогнозов, не давать несбыточных обещаний и не брать на себя лишние обязательства. Геббельс настаивал, чтобы из ставки Гитлера прекратили распространять обещания скорой победы (Riess, р. 409). Рисуя светлое будущее, пропагандисту следует опираться на привычные для общества стереотипы благополучия текущего времени, чем в точности описывать далекие перспективы. Так г-н Х. в 1961 г. пообещал своему народу построить к 1980 г. коммунизм, что вызвало у населения шок, трудно представить себе, что будет, если к этому времени цель не будет достигнута, остается надеяться, что обещание будет забыто.