В лабораторию вернулся Бузунов. За ним хвостиком вошли Альбинос с напарником.
— Заканчивайте, — скомандовал он.
Лаборанты закончили с датчиками и покинули помещение. Матлаков уже направился к выходу, но затем вернулся к Максимову и произнес шепотом:
— Спасибо что делаете это. Если у вас есть просьбы, скажите. Я все сделаю.
— Позаботьтесь о нем.
— А что-нибудь для вас?
Максимов промолчал, и даже не пошевелил не единой мышцей. Матлаков, не дождавшись ответа, покинул бункер.
Дверь закрылась, оставив его наедине с нескончаемым потоком мыслей. Он слышал их вслух, словно невидимое приведение нашептывало ему его голосом. Максимов думал о самоубийстве. Перебрал в голове все возможные варианты суицида, в том числе: выдохнуть воздух из легких, упереть нос в плечо и задохнуться, или попытаться раскачаться, чтобы выломать крепление стула, а затем разбить голову о металлический пол. Разочарованный в бесполезности попыток, он приготовился принять неминуемую участь.
От прожекторов исходило обжигающее тепло. Постепенно в бункере стало, как в парилке.
Бузунов разговаривал с Матлаковым. Микрофон остался включен и Максимов мог их слышать. Матлаков предложил Бузунову удалиться отдохнуть, так как эксперимент будет протекать несколько часов. Бузунов наотрез отказался и твердо решил присутствовать.
Вдруг Матлаков отвлекся от разговора с Бузуновым и спохватился к каталке. Брат шевелился. Альбинос с напарником страховали Матлакова с боков.
Брат очнулся и осматривался. Матлаков погладил его по голове.
— Где я?
— Ты в лаборатории центра ядерной физики, — с восторгом сказал Матлаков. — Как ты себя чувствуешь?
— Голова болит.
— Ничего, это скоро пройдет. Ты узнаешь меня?
Бузунов тоже подошел понаблюдать. Рука его лежала на кобуре, скрытой пиджаком.
— Владилен, — прошептал брат.
— Кирюша, — Матлаков обнял его, почти плача. — Мы смогли, мы справились. Слава богу, что ты вернулся.
Брат попытался подняться, но Альбинос прижал его к каталке.
— Отпустите.
Альбинос не реагировал, ждал приказа. Бузунов дал согласие, но с выжидающим недоверием. Рука его так и осталась лежать на кобуре.
Матлаков помог брату сесть.
— Мне столько нужно рассказать тебе. Столько всего случилось.
Брат держался за лоб.
— Ничего не помню.
— Это все последствия облучения. Он затуманил тебе рассудок, но я нашел способ повернуть процесс вспять.
— Как?
Матлаков повел его к пульту управления. Брат шел, пошатываясь, держась за перилла.
— Я все покажу. Это просто удивительно. Взгляни на эту аппаратуру, а наверху есть еще лаборатория. Там чего только нет. Все о чем мы мечтали.
Брат остановился напротив зеркала. Он мягко и аккуратно, прикасаясь к себе ладонями, потрогал грудь и лицо, как бы проверяя, в том ли он теле.
— Начинайте, — приказал Бузунов.
Управляемые дистанционно тросики крышки ящика зашевелились. Механизм проверили на работоспособность.
Брат увидел изображение с камеры видеонаблюдения, так и замер в ступоре. Ничего не говоря, он отправился к лестнице, ведущей к бункеру. Бузунов скомандовал ему вернуться, но тот проигнорировал. Альбинос и напарник, вытащили оружие и побежали за ним. Бузунов встал у брата на пути, преградив дорогу к лестнице.
— Николай Валерьевич, прошу. Не трогайте его.
— Вернись на место, — Бузунов гипнотизировал брата черными, как смоль, глазами.
Максимову не нужно было видеть этот взгляд, он ощущал его через брата.
— Мне надо поговорить с ним.
— Прошу вас, — Матлаков стоял за спинами Альбиноса и напарника — Дайте ему минуту. Я все сделаю.
— Либо пропусти, либо вали прямо здесь.
— Хорошо, — Бузунов направил пистолет брату прямо в сердце.
Брат сделал шаг, пока дуло не уперлось ему в грудь. Следующим шагом он вынудил Бузунова отступить.
Максимов узнал Кирилла. Таким он запомнил его в их последнюю встречу. Отрешенный и уверенный взгляд параноика и психопата, готового на смерть без малейшего промедления.
— Давай, ну! — ревел брат.
— Не стреляйте, умоляю, — Матлаков упал на колени перед Бузуновым. — Я прошу вас, ему это нужно.
— Я не позволю устраивать здесь балаган, — Бузунов говорил как всегда уверенно, но на еще один шажок все же отступил. — Успокой своего мальчика или это сделаю я.