— Батя, это же я, — брат дернулся, но Альбинос с напарником держали крепко. — Не делай этого, он мне нужен.
Напарник Альбиноса ударил брата коленом в живот.
— Не трогать! — взревел Бузунов на подчинённых громче выстрела.
— Я уничтожу его. Это единственный выход.
Брат сплюнул сгусток кровавых слюней.
— Я должен помочь Наташе. Уйдем вместе, они нас не найдут.
— Не они так другие найдут. Рано или поздно они все равно превратят это в оружие и погибнет еще больше людей.
Бузунов отступил на шаг, направил пистолет на Максимова через стекло камеры и выстрелил. Пуля отскочила, отколов обломок стекла, размером с рисинку.
— Пуленепробиваемое, — с сожалением отметил Матлаков.
Бузунов перевел пистолет на брата.
— Я убью его, если не выйдешь с осколком из камеры.
Убьет брата, который и так уже мертв?
— Батя, я люблю ее.
— Они не отпустят тебя с осколком. Даже если пообещают, все равно обманут. Выбора нет.
В лабораторию вошли два вооруженных военных. От растерянности, увидев происходящее, они просто остались стоять смирно.
— Послушай брата, — Матлаков приложил лоб к стеклу камеры. — Я вылечу их всех, у меня получиться.
— Где девушка? — спросил Максимов.
— Она в здании, — ответил Бузунов.
Максимов обратился к нему:
— Отпусти его с ней. Они тебе не нужны.
— Хорошо.
— Нет, он пойдет с нами, — выкрикнул брат.
— Тебя я не могу отпустить и ты понимаешь почему, — сказал Бузунов.
Максимов кивнул в ответ.
— Тебе дан второй шанс прожить эту жизнь, — обратился Максимов к брату. — Используй. Мамке не говори про меня, больна она сильно. Заботься о ней.
— Я не пойду без тебя!
Бузунов скомандовал военным. Те схватили брата и потащили из лаборатории.
— Батя! Батя!
Дверь лаборатории захлопнулась.
— Теперь сядь на стул, положи ящик перед собой, — скомандовал Бузунов. — Его не трону, обещаю.
— Все отошли от двери, или брошу его.
Бузунов взял Матлакова под руку и повел наверх. Максимов сел на стул.
— Открой крышку.
Если он не повинуется, брату и Наталье не дадут уйти. Он все равно уже обречен, его приговор подписан задолго до того как он вошел в бункер. Он слишком много знает и Бузунов ни за что не оставит его в живых.
Максимов открыл ящик.
Быстро нарастающая дрожь прошла по всему телу. Максимов рассчитывал ощутить воздействие осколка хоть одним органом чувств, но ничего не происходило. На какой-то миг ему показалось, что от него исходит мягкое тепло. Или это просто самовнушение?
Дверь лаборатории неожиданно открылась. Внутрь вбежал брат с автоматом Калашникова одного из военных и, не раздумывая, открыл огонь. Грохочущая очередь оглушила воздух лаборатории.
Напарник Альбиноса получил двойное ранение в грудь и замертво воткнулся лицом в рифлёный пол. Три окровавленных дырки остались на белоснежной спине Матлакова.
Альбинос успел перепрыгнуть через перилла смотровой площадки и спрятаться за бункером. Бузунов также оказался в укрытии и стрелял в ответ. Обзор ему закрывали трубы вентиляции.
Пуля по касательной оцарапала брату ногу. Он упал и отполз за высокие металлические ящики с электроприборами.
— Прикончи его!
Альбинос стрелял. Пули пробили металл насквозь чуть выше головы брата. Бузунов пробрался к двери бункера и вручную открутил крышку. Максимов прятался за дверью и когда тот вошел, набросился сзади. Бузунов подсел под него и перекинул через плечо.
Максимов не успел очухаться, Бузунов сзади схватил шею в замок.
— Где он?!
Максимов молчал. Бузунов сдавил ему шею.
— Нужно было убить тебя сразу. Еще спасибо скажешь.
Максимов рассмеялся.
Бузунов ослабил хватку, затем проследил за взглядом Максимова до бочки. Еще мгновение он метался, потом отпустил Максимова и бросился к ней. Он задрал рукав рубашки и опустил голую руку внутрь бочки. Через секунду с извергающимся вулканом ледяных паров он выдернул руку с зажатым осколком в кулаке. Капли жидкого азота скатывались с руки, как масло с нагретой сковородки. Камень шипел и пенился, как растворимая таблетка от простуды. Бузунов замотал его в ткань пиджака.
— Из-за низкой теплопроводности кожи образуется воздушная подушка, — с гордостью сказал Бузунов и нацелил пистолет на Максимова.
Снаружи не утихала перестрелка.
— Ты позор своей страны. Предатель.
— А одежда твоя тоже создает воздушную подушку?
Бузунов в растерянности осмотрелся. Максимов держал в руке веревку из сплетенных проводов от нательных датчиков, протянутых к бочке.