Две спутницы девицы, с виду как сестры тройняшки, уставились на обидчицу. Глаза их по кругу одинаково накрашены черными тенями так, что создавалось впечатление, будто они в очках. Девушка с дредами презрительно взглянула на троицу, воткнула в уши наушники и села на кресло, кивая головой в такт музыке. Судя по частоте кивков, в плеере играл тяжелый рок.
— У вас все в порядке? — бортпроводник Катарина обратилась к бунтующей девице.
— Она меня толкнула. Овца тупая. Я вся мокрая.
Девица с оскалом вспорхнула с кресла и впилась взглядом в обидчицу, как готовый к атаке бык. В итоге бык оценил свои худосочные габариты и решил остаться трусливой овцой, вернувшись в кресло. Девушка с дредами наблюдала за выскочкой, спокойно пожевывая жвачку.
Бортпроводник Катарина незаметно подмигнула ей и, встав как регулировщик, принялась рассказывать об аварийно-спасательном оборудовании и правилах эвакуации.
Троица девиц зашепталась. Артур называл таких будущими старыми клячами. Толку от них ноль, а шуму как от дворовых бабок.
— Вот дает. Молодец. Не растерялась и не стесняется полноты своей, — Артур облокотился на правый подлокотник, чтобы стать на пару сантиметров ближе к Наталье и насладиться вкусом ее сладковатых духов.
— Равнодушие — это ее защитный механизм, который формируется годами. Он минимизирует переживания. Внешне она выглядит спокойной, но это не так.
Наталья словно очнулась от того, что сказала и опустила взгляд, сопроводив Артура виноватой улыбкой.
— Продолжайте, вы, видимо хорошо разбираетесь в людях.
— Это моя работа.
— Журналистика?
— Психотерапия.
— Ого, тогда я точно по адресу.
Наталья прищурила взгляд, как бы играючи изображая осмотр пациента.
— Никаких внешних признаков, — заключила она.
— Они все здесь, — Артур приложил руку к груди.
— Сердечно — сосудистые заболевания не по моей части.
Артур рассмеялся, отвел в сторону сопло кондиционера над головой, затем разорвал полиэтиленовую упаковку с пледом. Он расправил его и взглядом предложил Наталье.
— Нет, не нужно. Спасибо.
— Я же вижу, вы дрожите и руки трясутся. Тут действительно прохладно.
— Тогда я сама, — Наталья взяла плед по краям, стараясь не прикоснуться к его рукам, и накрыла ноги.
— Я мог бы согреть ваши руки в своих, но боюсь это слишком дерзкий поступком после пары минут знакомства.
— В аэропорту вы не были таким смелым.
— О чем это вы?
— Да так, ни о чем.
Артур отодвинул рукав куртки.
— Ох, черт. Видимо, часы потерял.
Он заглянул под сидение, прошарил взглядом пол. Вытащил, купленный в аэропорту «Караван истории» из кармана сидения, проверил и там.
Капитан воздушного судна зачитал приветствие и рассказал о хорошей погоде в аэропорту назначения.
— Так вот же они, — Наталья указала ему на другую руку.
— Ох, рассеянный я сегодня. Так торопился, что руку перепутал, — Артур переместил часы с правой на левую. — Так-то лучше.
Он постучал по стеклу циферблата, чтобы убедиться, что они идут.
— Немного припаздываем. Уже должны были взлететь пять минут назад, а еще даже не отъехали от стоянки.
— Я никуда не тороплюсь, — Наталья положила голову на спинку и закрыла глаза.
— И я, — Артур последовал ее примеру.
— В Питере у тебя конференция врачей, или что-то в этом роде?
Ее губы слегка разъехались в улыбке от того, что он без спроса перешел на ТЫ.
— Что-то в этом роде, — Наталья едва удержалась от зевоты.
— И у меня командировка, очередная. Я юрист.
Гул двигателей не раздражал, а наоборот расслаблял и убаюкивал. Легкая вибрация массировала все тело, будто к креслу подключили электричество, поток бессилия разлился по венам. Артур погрузился в дрему и где-то далеко звучал голос капитана, сообщавший о задержке рейса из-за отставших пассажиров.
Из бизнеса-класса донесся женский возглас:
— Почему я должна кого-то ждать?! Немедленно взлетайте!
Артур открыл глаза. Кричала длинноволосая блондинка. Барышня лет тридцати восьми, отчаянно пыталась казаться двадцатилетней. Реальный возраст выдавал толстый слой тонального крема, через который бугорками выступали мелкие пузыри-родинки, чередуясь с канавками морщин. Наклеенные ресницы, почти доставали до лба, а перекаченная верхняя губа искривилась треугольником так, что рот никогда плотно не закрывался.
Бортпроводник Катарина первой подоспела к блондинке и, нагнувшись, случайно задела рукой ее проволочный начес на макушке.