становятся общезначимыми (общественными).
Только с введением таких общезначимых «внешних» кодов
(независимо от формы их выражения) мозг человека, оставаясь
органом индивидуальным, становится органом общественным,
«работающим» во взаимодействии с мозгом другого человека.
А это значит, что в процесс мышления кроме идеальных, «внутренних» элементов включены также элементы «внешние» (для
индивида, но не для общества), т. е. все используемые в коммуникации знаки, имеющие тот или иной искусственно созданный
материальный носитель. В общественном процессе мышления
происходит постоянное «опредмечивание» мыслительных конструкций (значений) в материальные сигналы (знаки) и обратное
«распредмечивание» последних.
А сознание человека, которое появляется «на пересечении» индивидуального и общественного, неразрывно связано с
языком как системой знаков, будучи как бы его субъективным
воплощением, ровно как язык (прежде всего в своей высшей,
словесной форме, «обеспечивающей абстракции») − объективизацией сознания. Общественный, а не личный опыт индиви76
да связывает слово (или любой другой общественно значимый
знак) и его значение. Слово делает информацию, «внешнюю»
для индивида, «внутренней» для общества. Соответственно
мозг, который оперирует «сигналами сигналов», не просто перерабатывает информацию (как мозг животных), но мыслит
(т.е. перерабатывает информацию как орган не индивида, а общества). Поэтому «слово относится к сознанию как малый мир
к большому, как живая клетка к организму, как атом к космосу.
Оно и есть малый мир сознания»21.
Сказанное позволяет понять природу мышления как общественного процесса переработки информации, но еще не решает
вопроса о том, что же собой представляет сознание человека как
специфическое явление. Общественный характер сознания признается практически всеми. Другое дело, что под этим понимается. Обычно в таком признании отображается лишь то общее
положение, что человек − существо общественное. Однако сознание все же связывается именно с индивидом как конкретным
воплощением этого «общественного существа». Но «хотя сознание зародилось, существует и развивается как индивидуальная
способность отображения объективного мира в головах бесчисленного количества прошлых, нынешних и будущих поколений
людей, мы берем ее как всеобщее человеческое качество, где
отдельные индивиды выступают как простые его носители»22.
Сознание есть специфическое свойство человеческого мозга,
а «специфические человеческие способности и свойства отнюдь
не передаются людям в порядке биологического наследования,
но формируются в них прижизненно, в процессе усвоения ими
культуры, созданной предшествующими поколениями»23.
Некоторые представители «философской антропологии»
старались по-своему решить проблему человека: «Критика индивидуалистического метода ведет свое начало обычно от коллективистской тенденции. Но если индивидуализм охватывает
только часть человека, то коллективизм берет только человека
21
Л.С. Выготский. Избр. психол. исследования. − М., 1956. − С. 384.
П.Ф. Протасеня. Происхождение сознания и его особенности. − Минск,
1959. − С. 296.
23
А.Н. Леонтьев. Человек и культура. – Наука и человечество, т.II. − М., 1963. − С. 67.
22
77
как часть: ни тот, ни другой не постигают целостность человека,
человека как целое. Индивидуализм видит человека только в
связи с самим собой, а коллективизм же человека вообще не видит, он видит только “общество". Там лик человека искажен,
здесь он скрыт»24. Однако в поиске «не индивидуального, не социального, а чего-то третьего»25 они не в состоянии осознать,
что сущность человека именно как особого существа, наделенного сознанием, лежит не в каком-то там «третьем», а в характере взаимодействия индивида и общества.
Если бы можно было гипотетически вообразить себе общество как совокупность элементов с единой управляющей нервной системой, в которой эти самые элементы ничем другим,
кроме как элементами, не являются, то ни о каком сознании
(как, впрочем, и мышлении) при любом уровне развития нервных процессов и речи быть бы не могло − в них просто не было
бы необходимости. Только взаимодействие двух целостностей