– Уважаю, – без тени иронии сказал я, – можешь на меня рассчитывать. Я сам фильм почти не помню. Но сцена, когда Кевин Костнер приезжает на бивак и начинает наводить там порядок… засела в памяти как абсолютное правило – что должно делать Человеку в такой ситуации. Преобразовывать Пространство!
Еще часа два мы окультуривали пень. В антрактах мы разводили пиле зубы, пытались их затачивать, но пню было все равно – он стремился остаться диким, но целым. Работа была настолько тяжелая, что мы почти не разговаривали – берегли силы для очередного рывка на себя.
– Знаешь, – первым делом сказал Саша, как только мы закончили последний распил, – раньше в Пижне была специальная профессия – взрыватель пней.
– В каком году вышел фильм? – угрюмо поинтересовался я. – Неужели я такой старый?
– Да нет, – успокоил меня Саша, – в те времена, когда в Пижне загнулся лесхоз, ты еще почти не родился. Сначала свели лес в округе, а потом стали взрывать пни и вытапливать из них смолу. Смолой заполняли бочки и отправляли их дальше. Представляешь, в Пижне даже существовал цех по производству этих самых бочек! И не смотри на меня так. Это мне все лесник дядя Саша рассказал, – Саша кивнул в сторону соседнего дома, – он родом из Пижны.
Потом мы сравнили наши возрастные категории: Саша оказался почти на пять лет меня старше. Он пригласил меня в дом, и предложил отметиться в журнале гостей охотхозяйства.
– Это на тот случай, если ты утонешь, заблудишься навсегда, или сломаешь что-нибудь.
– Записывай: моя фамилия Дарвин, имя Чарльз. Чарльз Дарвин.
– А зовут Андрей? – с иронией не понял Саша.
– А что делать, если мама почему-то все детство упрямо звала меня Андрюшей? А я, начитавшись журналов «Юный натуралист», упрямо считал себя натуралистом. Я даже промокашки в школьных тетрадях подписывал: «Юный Натуралист». На родительских собраниях учительница интересовалась у мамы: «Что все это значит?». А она и не знала что ответить.
– Да… – протянул Саша, – родись ты сейчас, все бы решили, что ты пидорас. Только юный.
– Точно, – согласился я. – Причем учительница первая бы пришла к этому выводу.
– А я вот был Робин Гудом, – признался Саша.
– Ну, это более поздняя стадия: деревянные мечи, луки, стрелы… А еще Зорро! Фильм так себе, зато как призывно звучит: «Зооррр-рро!».
Я протянул Саше свой паспорт, видя, что тот полон решимости, скрыть в моем лице беглого алиментщика, или может даже убийцу. Паспорт я не успел убрать в рюкзак после того как предъявлял его в заповеднике.
– Я оформил тебя как прибывшего в охотхозяйство на отработку, – сообщил мне Саша, возвращая документ. – Теперь ты имеешь право жить в доме охотхозяйства, а осенью бесплатно охотиться на мелкую пернатую дичь и зайцев.
– У меня ружья нет, – рефлекторно признался я, даже не попытавшись осознать «нафига оно мне».
– До осени еще долго – успеешь купить.
– А как долго надо отрабатывать? – поинтересовался я.
– Три дня.
– Три дня?! – я не смог скрыть своего разочарования.
– Да это просто формальность. Иди куда шел… – Саша не понял причины моего уныния. – Ну, тогда я тебя вычеркиваю?
– Наоборот. До осени я совершенно свободен и готов трудиться не покладая рук на благо планеты. Чтобы птицам, оленям и человеческому взору было хорошо!
– Я рад, – сухо прокомментировал Саша, – пеньков у меня много.
И я понял, что пока он не узнает – кто я и куда иду, доверия между нами не будет. Даже несмотря на то, что я смотрел «Танцующего с волками».
– Александр, я ищу Старика.
– Дядю Сашу, что ли?
– Как зовут, не знаю, – признался я. – А дядя Саша – это кто?
– Да, мой сосед. Лесник. Бывший лесник, теперь он у меня егерем числится. Я про него тебе уже рассказывал. Вон, в том доме живет. – Саша снова кивнул головой в сторону второго дома.
– Только они еще после зимы не вернулись. Зимой они здесь не живут. Но, я думаю, на этой неделе должны появиться. Итак, уже припозднились.
– Его из заповедника не выгоняли? – поинтересовался я.
– Ну, как тебе сказать? – задумался Саша. – Из заповедника всех выгоняют, и его, наверное, выгоняли? Он лесником уже пару лет не работает. Поэтому он теперь в их глазах браконьер. Мы все теперь тут браконьеры…
– Нет. Это не тот Старик. Твой лесник – местный. А мой – городской, из Горгорода, – уверенно сообщил я информацию от народной молвы. – Бросил городскую жизнь и перебрался на Сежу. Еще до того, как здесь организовался заповедник.
– Знаешь, сколько здесь людей за лето проходит? – Саша покачал головой. – Туристы, бродяги, охотники, кладоискатели, браконьеры – кого только нет. Вплоть до беглых преступников. Старики среди них тоже попадаются…