После того как я окончил университет, я и орнитология стали развиваться разными путями. Я пас коз в свободное от работы сельским учителем время. Но и она, без меня, по-моему, тоже скучала. В то время, я и узнал о методике определения будущего пола потомства козла и козы. Смысла в этом никакого, потому как ни розовый, ни синий бантик козленку ни к чему. А влиять на исход встречи будущих родителей зоотехники так и не научились, только подметили интересный факт при скрещивании.
Пифагору Соломоновичу, мой сексуальный рассказ про особенности спаривания коз не особо понравился. Или он это уже все знал, или не нуждался в каких-либо доказательствах своей правоты. Поэтому он тут же рассказал нам анекдот. Старый, но аккуратно завернутый в тему.
***
Новый русский решил поднять, в конце концов, сельское хозяйство в стране. Купил за границей породистую свиноматку по цене шестисотого мерседеса. Поселил ее в хлев, отстроенный по последнему слову западной мысли, и стал ждать поросят. Время идет, музыка в хлеву играет, а поросят все нет. Обратился за советом к местным мужикам, что делать. Ну, те говорят, сажай свинью в тачку и вези к хряку. А иначе поросят не жди.
Делать нечего, затолкал Новый русский свинью в тачку и повез за 30 верст в соседнее село к хряку.
На следующее утро встает, все тело болит с непривычки. Первым делом – в хлев. Поросят нет. Что делать?
Снова свинью в тачку и в соседнее село.
На следующее утро встает – спину уже разогнуть не может, но надевает тапочки и тащится в хлев. Да что же это такое? Ну, нет поросят! Снова свинью в тачку…
На третье утро встать уже не может, посылает жену посмотреть, нет ли поросят.
Жена возвращается и говорит: «Поросят таки нет, но… свинья уже в тачке».
***
Анекдот вернул Михаила в наше общество.
– А ведь ты прав, Соломон – ошарашено сказал он. – Еще в армии, я от ребят постарше услышал, что сила мужчины не в том сколько раз он сам, а в том, сколько раз он сумел женщине доставить удовольствие. И после свадьбы я всегда держал марку: сначала жену удовлетворить, а уж потом себе позволить. Вот потому-то и дочери,… а так хотелось сына.
– Зато без халтуры, – попытался я его приободрить, в душе радуясь, что у меня и сын, и дочь.
–Такая любовь механическая, потому что специально пытаешься думать о постороннем, чтобы дольше продержаться, – печально ответил он, – из-за этого может она сейчас ничего и не хочет.
– Не из-за этого, друг мой, – жизнерадостно воскликнул Пифагор Соломонович. – Я, как старый сексологоанатомопатолог, объясняю. Сначала они хотят не меньше, чем мы. Просто горят желанием и даже жаждой экспериментов. Но с появлением детей, основной инстинкт меняется. И доминировать начинает инстинкт материнства и домашнего очага. Если это не пресечь на корню, любимая превращается в клушку. Кудах-тах-тах, кудах-тах-тах, где дети, где деньги, все ли обуты, все ли одеты.
– Ну, я и говорю, что уже не даст, – грустно сказал комбайнер.
– Михаил, – с напором сказал Соломон, – рассказываю анекдот №2, позорный для учителя словесности, поэтому только ради вас. – Он обернулся, осмотрел вагон электрички и полушепотом начал. Весь вагон прислушался.
***
– Пятачок, пойдешь со мной к свинье сексом заниматься?
– Ура, Винни! Конечно, пойду! – радостно закричал Пятачок и вприпрыжку побежал вперед.
Винни-Пух потопал следом. Через некоторое время, Пятачок остановился и спросил:
– Винни, а она даст?
– Даст, даст – пробурчал Винни-Пух, – пошли.
Через некоторое время Пятачка снова охватили сомнения:
– Винни, а она точно даст?
– Даст, даст. Пошли!
И так продолжалось всю дорогу. Когда они подошли к дому Пятачка, у Винни-Пуха кончилось терпение. И он на очередной вопрос Пятачка: «Винни, а если она все-таки не даст?», ответил:
– А куда ты, свинья, нафик, денешься!
***
– Ну, Соломон… Прости Пифагор Соломонович, ты, что же меня к насилью подбиваешь? – обиделся Михаил, лицо его перекосило. – Да, мы с ней всю жизнь вместе прожили! Так не пойдет, лучше совсем никак.
– Соломоном меня весь район зовет, привык уже. Не ложится Пифагор на русский язык, а Соломон легко. Я с удовольствием побеседовал бы с вами на эту тему, она мне ближе, но сейчас, коллега, я должен вложить смысл жизни в остаток вашей жизни. Да и нашему более молодому коллеге (он пустил сноп искр в мою сторону) мы должны адекватно ответить на поставленный вопрос. «Даст – не даст», слава богу, таким ответом не является! – Пифагор Соломонович все более и более расходился. Он начал напоминать мне энергично картавящего Ильича из советского фильма: «Не надо, батенька, бояться человека с ружьем»! Если вначале два бенгальских огня искрились около его седого ершика, то теперь как будто полвагона жгло бенгальские огни, и в этом сиянии Пифагор Соломонович терял очертания и становился серебристо-прозрачным.