Но завод до конца не умер, оборонка снова пошла в гору. А меня взяли в охотоведы в охотхозяйство завода, когда я снова попросился назад. Годы совместного алкоголизма порождают ностальгию.
Глава 15. Кошка, которая гуляла сама по себе
Следующее утро встретило нас холодной моросящей погодой. Весной так бывает. Особенно когда черемуха цветет. А черемуха у нас цветет весь май: где-то раньше, где-то позже. Поэтому когда случаются возвратные холода, которые накрывают всю область, черемуха обязательно где-нибудь уже цветет или где-то еще не успела отцвести – короче, стопроцентная народная примета!
Но Саша не расстроился, зяблики тоже. Птичье царство шумело и суетилось в предвкушении вкусных мошек, отвязного секса и родительских радостей. Я же просто радовался: дождю, птичьему гомону, тому, что никому ничего не должен, и тому, что не надо идти на работу. Моя совесть и чувство непрерывного долга еще не проснулись, а сам я прекрасно выспался. Я и до этого знал, что высыпаешься не тогда, когда долго спишь, а тогда, когда не надо вставать.
Саша, воспользовавшись сложившейся метеорологической обстановкой, организовал в овраге кремацию эксгумированного с поляны мусора. Я был назначен главным поджигальщиком. Процесс розжига под дождем требует сноровки и сообразительности. Но даже я, безусловный обладатель всех вышеперечисленных качеств и даже больше… В силу инстинктивного чувства оптимизации… ошибочно именуемого в народе ленью… Короче, я сразу попытался поджечь огромную кучу снизу, вместо того, чтобы сначала развести огонь, и только потом потихонечку подкладывать сверху.
Но мое упорство или Сашин керосин, он просто испугался остаться совсем без спичек, произвели феерию. Клубы пара, по запаху дыма, пронзаемые трассерами искр устремлялись в небо, а затем, под воздействием низкого атмосферного давления, стелились по земле. В этом и был Сашин план: чтобы наш пионерский костер случайно издалека не приняли за лесной пожар. Я, правда, не видел особой разницы. Спасал только моросящий дождь и открытое пространство вокруг крематория. Порывы ледяного ветерка били непосредственно по почкам и помогали раздувать огонь. Время от времени Саша начинал шипеть, призывая к соблюдению пожарной безопасности в лесах и вблизи водоемов, обвиняя меня в излишнем усердии. Но насколько изначально было трудно раскочегарить всю эту полугнилую массу органики, настолько же невозможно было ее затушить или пытаться управлять процессом.
Овраг горел двое суток. На третий день Саша ослабил контроль за остывающей «лавой» и повел меня ремонтировать кормушки для лосей. Мы поднялись вверх по течению, ближе к границе заповедника. Кормушки стояли на берегу и были видны с реки. Дышать свежим речным воздухом после локального лесного пожара оказалось очень приятно. В голове потихоньку рассеивался скопившийся дым, и становилось ясно. В общем, этот вид деятельности, из той же области преобразования окружающего пространства, мне очень понравился. Конструкция кормушки была примитивная как палка, и состояла из них же. Технология ремонта была проста для понимания: отвалившиеся жерди мы, или приколачивали на место, или привязывали проволокой; сломанные меняли на новые, срубая для этого молодые деревца. После обеда я предложил Саше сделать парочку новых кормушек. Саша охотно поддержал мою инициативу, сказав, что он даже знает, где их нужно установить.
Место оказалось в конце огромного левого поворота, еще выше по течению Сежи. Это была огромная песочная поляна вдоль кромки молодого соснового леса, отгороженная от реки зарослями ивняка. Все пространство было равномерно заполнено россыпями сухих лосиных оливок.
– Саша, они что, специально сюда какать приходят?
– Наверно, – буркнул Саша, видимо, не обладая достаточными знаниями в области поведенческих особенностей сохатых. В силу своего изначального «телевизионного» образования.
– А зачем тогда их здесь еще и подкармливать?
– Тут до заповедника, дай бог, один километр. Может полтора. Там их не кормят, чтобы не нарушать экологический баланс рогов и копыт в природе. А мы их прикармливаем и выманиваем на свою территорию. Хотя мы и не так круты, потому что между заповедником и нашим охотхозяйством узкой полосой расположено охотхозяйство, принадлежащее жене какого-то босса энергии атома. Они и снимают все сливки, им даже и прикармливать не надо. Они кого надо уже давно прикормили. Ты, наверное, еще не в курсе: какими бы дикими не были леса в округе, они уже все поделены. И вам с Октябринычем нет в них места.