Борть совсем не развалилась при ударе только потому, что изначально была укреплена сверху и снизу проволокой. Нам не удалось стянуть корпус к исходному состоянию, но через оставшиеся небольшие щелки пчелы уже не могли покинуть улей, и Октябриныч заверил, что они сами их и заделают. Потом мы с предосторожностями оттянули борть к нужному дереву, которое располагалось в метрах сорока от места аварии: Борис-козел немного вчера не дотянул. Октябриныч достал из кустов припрятанную лестницу и прислонил ее к стволу. Лестница была совсем небольшая: борти старик подвешивал на высоту не более 2,5-3 метров. По его словам, этого было достаточно, чтобы медведь не дотянулся или в прыжке не сбил бы пчелиный дом. Прыгучесть медведя-баскетболиста я оспаривать не стал, зная насколько шустро, медведи лазают по деревьям. Но на этот случай у Октябриныча каждое дерево с ульем было оборудовано снизу раскорякой, которая, по замыслу автора, должна помешать мишке забраться по стволу. В это я совсем не поверил – легкий шлепок медвежьей лапы, и гвоздь-сотка со свистом выскочит из ствола вместе со всей конструкцией.
– Медведь-то об этом не знает, – невозмутимо парировал все мои сомнения Аркадий Октябринович.
– А что ему помешает попробовать? – я немного ошалел от логики старика.
– Ум.
– Чей ум? Медвежий ум?
– В конечном счете, мой ум, – сказал старик. – Но медведь он тоже умный, он точно знает, что Аркадий Октябринович умнее, поэтому у него может быть ружье. Из особей поглупее, тех, кто сомневался, давно уже шубы пошили – очень теплые, но очень тяжелые. А мой медведь умный.
– Причем тут ум? – усомнился я. – Это страх перед ружьем.
– Ни в коем случае. У меня нет ружья, и местный мишка об этом прекрасно осведомлен, он же умный. И его ум позволяет ему осознавать преимущество моего ума и не махать бездумно лапами там, где я что-то задумал или нагромоздил.
– В результате, благодаря своему уму, он остается без меда? Вместо того чтобы просто смахнуть лапой препятствие?
– В большинстве случаев так и есть. Люди из-за своих знаний тоже часто остаются без меда, – констатировал Аркадий Октябринович. И трудно было с ним не согласиться
Глава 19. Весна, черемуха и соловьи.
Мы пробыли в Черноречье еще несколько дней. За это время Саша совсем пришел в себя, а мы с Октябринычем расставили последние три борти в черемуховых зарослях. Сначала я прослушал лекцию о пользе и уникальности черемухового меда, потом я прослушал лекцию о трудностях его получения: а) когда черемуха цветет, наступают холода – пчелы не летают; б) когда рядом цветет ива, равно ивняк, лещина или ольха пчелы переключаются на них; в) черемуха предпочитает влажные места, где как раз и произрастают: ива, верба, ракита, лоза, тальник и другие виды одного и того же семейства. Октябриныч действительно был силен в ботанике! Но чтобы осуществить его заветную мечту о черешковом меде, мне пришлось навести три переправы через ручьи. И только тогда винтажная колесница старика смогла проехать в такие места, где ивняка уже нет, а черемухи как в песне.
Пчелам, как мне показалось, там действительно не понравилось. Стаи комаров забили все транспортные воздушные коридоры, ведущие к черемуховому цвету. Но плотный запах хлорацетофенона, висевший в воздухе, отбил у пчел охоту к массовым протестным выступлениям. Один Аркадий Октябринович был счастлив в этом царстве фитонцидов, комаров и соловьев. Он с энтузиазмом распинался об удивительных свойствах ягод черемухи: от зеленых – понос, а от спелых – запор.
Борти мы установили прямо на землю, выбрав места посуше, и закрепив каждую веревкой за ближайший куст. Потом весь участок мини пасеки мы зачем-то огородили жердями со всех четырех сторон. Я постеснялся спросить у старика, что думает в этом случае медведь об умственных способностях Аркадия Октябриновича.
Когда мы управились со всеми пожеланиями старика, как должна выглядеть пасека для сбора меда в черемуховых зарослях, уже смеркалось. И тут запели соловьи. Конечно, они и днем пытались чирикать отдельные коленца, но только сейчас началась настоящая битва за самок. Даже комары в округе перестали жужжать. Я, конечно, и раньше знал, что соловьи строят гнезда на земле, среди кустарников во влажных местах, поэтому кошки для них очень опасны. Но такого количества соловьев в одном месте я и не мог себе представить.
Несмотря на головную боль и тошноту в горле, то ли от голода, то ли от черемухового цвета, я остолбенел. Певцы не пытались перекричать или заглушить соперника, они как-бы подхватывали мелодию друг друга и развивали тему дальше и дальше, импровизируя на ходу. Ни у кого в голосе не проскальзывало раздражение или злоба на соперника, только чистая музыкальная гармония… Интересно, едят ли соловьи комаров? Расколдовал меня Аркадий Октябринович.