Пока люди, принадлежавшие к этим социальным слоям, не слушали радио и не читали газет, такие истории вызывали у них огромный интерес, и тогда для нас проясняется происхождение сказки. Я уверена, что именно так сказки пришли в нашу жизнь. Но вместе с тем я не опровергаю точку зрения, в соответствии с которой они иногда являются остатками выродившейся литературы. Например, вы можете найти выхолощенный пересказ мифа о Геракле в современной греческой литературе. Миф сжался до своей базовой структуры, но архетипический материал остается, и именно эти элементы религиозных мотивов прошлого воспроизводятся в сказочном материале. Различные части соединяются вместе, и истории продолжают жить, поскольку они по-прежнему привлекают внимание и интерес слушателей, даже если остаются непонятными. В том, что теперь мы свели их до детского уровня, проявляется типичная установка, — я бы даже назвала ее определяющей для нашей цивилизации, — а именно: архетипический материал кажется нам инфантильным. Если эта теория происхождения сказки правильна, то волшебные сказки должны отражать основные психологические структуры человека гораздо больше, чем мифы и литературные произведения. Юнг как-то сказал: изучая волшебные сказки, вы изучаете анатомию человека. В основном миф больше связан с цивилизацией. Невозможно рассматривать «Эпос о Гильгамеше»[5] отдельно от Шумеро-Вавилонской цивилизации, и нельзя представлять себе «Одиссею» вне Древней Греции, однако сказка гораздо легче пересекает границы цивилизаций, ибо она настолько элементарна и так сжимается до своей базовой структуры, что привлекает внимание каждого человека. Как-то миссионер отправился на один из островов Полинезии, и первый контакт, который ему удалось установить, был создан с помощью сказки; она является универсальной связью культур. Это действительно так, только cum grano salis^.
Изучая сказки на протяжении некоторого времени, я убедилась в том, что существуют типичные европейские, африканские, азиатские и другие сказки, и хотя я могу обмануться из-за изменения имен, их близкая связь все равно остается очевидной. На волшебные сказки в определенной мере повлияла цивилизация, в которой они впервые появились, но ее влияние на сказки намного меньше, чем на мифы, так как последние обладают более фундаментальной структурой.
Исследователи поведения животных обнаружили, что некоторые ритуалы в жизни животных содержат общие базовые структурные элементы. Селезни всех видов уток перед спариванием совершают определенный танец, в процессе которого они делают характерные движения головой и крыльями, а также несколько более мелких движений: так происходят ритуальное ухаживание за уткой. Бихевиористы решили выяснить, в какой мере такой танец определяется генами; с этой целью они скрестили разные виды уток, вывели несколько новых видов и стали наблюдать за их поведением. Выяснилось следующее: иногда сохранялся изначальный ритуальный утиный танец, который не соответствовал ни тому, ни другому из скрещенных видов; или же в несколько сокращенном виде повторялся утиный танец одного из видов; или этот танец представлял собой сочетание двух разных форм. Определенные структурные элементы в ритуальном танце селезня присутствовали всегда, а другие характерные элементы изменялись.
Если то же самое применить к человеку, можно было бы сказать, что есть определенные базовые структуры психологического поведения, которые относятся вообще ко всему человеческому роду, и есть другие структуры, которые больше развиты у одной группы или народности и меньше — у другой. По своей [6] структуре волшебные сказки являются более универсальными. В каждом типе сказок вы можете изучать самые основные типы человеческого поведения, но для меня в изучении сказок есть другая практическая причина: на материале волшебных сказок и сказочных мифов (mythological myths) вы сможете не только выявить некоторые структурные комплексы, но и научиться различать, что является индивидуальным, а что нет, и делать возможные выводы. Например, если вы изучаете мифы об инстинктивном поведении мальчика по отношению к своей матери, а также все психологические выводы, символически отраженные в мифах, то сможете выявить типичные черты материнского комплекса. Мальчик стремится развить в себе черты героя, фемининного молодого человека типа Аттиса[7], Адониса[8] или Бальдра[9], который имеет склонность отстраняться от жизни, в особенности от ее темной стороны, и умирает молодым. Согласно этим мифам, юного героя, любимого своей матерью, убивает темное, жестокое, хтоническое маскулинное существо, что для молодого человека означает наступление критического момента в жизни: либо его психологически убьет дикий кабан, находящийся у него внутри, либо, — если он откажется интегрировать свою Тень, — он, возможно — в наше время, — станет пилотом и разобьется насмерть или пойдет в горы и сорвется в пропасть.
5
«Эпос о Гильгамеше», или поэма «О все видавшем», — произведение, относящееся к XII веку до н.э., созданное неизвестным автором в Древнем Шумере. —
6
7
Аттис — греческий бог Фригии (область в Малой Азии), связан с великой римской богиней земли Кибелой, дарительницей плодородия. Согласно одному древнегреческому мифу, Аттис, сын некоего фригийца, неспособный к деторождению, учреждает в честь богини Кибелы празднества — оргии, но его убивает кабан, посланный Зевсом. По другой версии Аттис — прекрасный юноша, которого полюбила сама Кибела, и, когда он собрался жениться на царской дочери, Кибела из ревности наслала на него безумие, и он погиб, а раскаявшаяся богиня попросила Зевса сделать тело возлюбленного вечно юным и нетленным. Из крови Аттиса по желанию Кибелы вырастают цветы и деревья. В Древнем Риме существовала третья версия: Аттис, жрец храма Кибелы, нарушил обет безбрачия, полюбив нимфу. Кибела губит нимфу, помрачает разум Аттиса, и тот, оскопив себя, умирает. —
8
Адонис — (финикийское «адон» означает «господь», «владыка») в греческой мифологии божество финикийско-сирийского происхождения с ярко выраженными растительными функциями, связанными с периодическим умиранием и возрождением. В мифе и культе Адониса прослеживается символика вечного круговорота и гармоничного единения жизни и смерти в природе. Миф об Адонисе в наиболее полном виде представлен у Аполлодора, Овидия и Антонина Либерала. Адонис — сын Феникса и Алфесибеи (варианты: ассирийского царя Тианта и его дочери Смирны или кипрского царя Киниры и его дочери Мирры). Богиня Афродита (Венера), рассердившись на не почитавшую ее царскую дочь (будущую мать Адониса), внушает той страсть к родному отцу, который поддается соблазну, не подозревая, что вступает в связь с собственной дочерью, и после этого проклинает ее. Боги превращают несчастную в мирровое дерево, из треснувшего ствола которого рождается ребенок удивительной красоты — Адонис. Афродита передает младенца в ларце на воспитание Персефоне, не пожелавшей в дальнейшем расстаться с Адонисом. Спор богинь разрешает Зевс, предназначив Адонису часть года проводить в царстве мертвых у Персефоны и часть года на земле с Афродитой (в финикийском варианте Астартой), спутником и возлюбленным которой он становится. Разгневанная оказанным Афродите предпочтением, Артемида насылает на юношу дикого кабана, который смертельно его ранит. По другой версии Адонис — жертва гнева Аполлона (его месть Афродите за ослепленного ею сына Аполлона Эриманфа) или ревнивого Ареса (в финикийском варианте Астара). Афродита горько оплакивает Адониса и превращает его в цветок, окропив нектаром пролитую кровь. Юношу оплакивают хариты и мойры, из крови его расцветают розы, из слез Афродиты — анемоны.-
9
Бальдр, или Бальдер (др.-исл. «господин»), — в скандинавской мифологии юный бог из асов. Бальдр — любимый сын Одина и Фригг, брат Хермода, муж Нанны, отец Форсети. Бальдр прекрасен, светел, благостен; его ресницы сравнивают с белоснежными растениями. Он живет в Асгарде, в чертоге Брейдаблик, где не допускаются дурные поступки. Бальдра называют мудрым и смелым, однако фактически он является пассивным, страдающим божеством, по-видимому, культовой жертвой.
Согласно мифам («Старшая Эдда»: «Прорицание Вельвы» и «Сны Бальдра») юному Бальдру стали сниться зловещие сны, предвещавшие угрозу для его жизни. Узнав об этом, боги собираются на совет и решают оградить Бальдра от всяких опасностей. Тогда Один отправляется в Хель (царство мертвых) узнать судьбу Бальдра от вёльвы (провидицы); пробужденная Одином от смертного сна вёльва предсказывает, что Бальдр умрет от руки слепого бога Хёда. Фригг взяла клятву со всех вещей и живых существ — с огня и воды, железа и других металлов, камней, земли, деревьев, болезней, зверей, птиц, яда змей, — что они не принесут вреда Бальдру; клятвы она не взяла только с ничтожного побега омелы. Однажды, когда боги забавлялись стрельбой в ставшего неуязвимым Бальдра, злокозненный Локи (выведавший хитростью у Фригг, что омела клятвы не давала) подсовывает прут из омелы слепому богу Хёду, и тот убивает Бальдра («Младшая Эдда»), Боги поднимают тело Бальдра, переносят к морю и кладут на ладью, называвшуюся Хрингхорни (ее удается столкнуть в воду только великанше Хюррок-кин); Бальдр сожжен в ладье. Нанна умирает от горя, и ее кладут в погребальный костер Бальдра, так же как и коня Бальдра и золотое кольцо Одина Драупнир. Вали («однодневный» сын Одина и Ринд) мстит Хёду за убийство Бальдра, а Хер-мод, брат Бальдра, отправляется на коне Одина Слейпнире в царство мертвых с целью освобождения Бальдра («Младшая Эдда»), Хозяйка Хель согласна отпустить Бальдра, но при условии, что все живое и мертвое в мире будет его оплакивать. Плачут все, кроме великанши Тёкк, обличье которой принял тот же Локи, и Бальдр остается в Хель. Боги наказывают Локи, виновника гибели Бальдра.
Миф о смерти Бальдра является своеобразным введением к скандинавскому эсхатологическому циклу — смерть его служит как бы предвестием гибели богов и всего мира. В обновленном мире, который возникнет после гибели старого, вернувшийся к жизни Бальдр примиряется со своим убийцей Хёдом, тоже ожившим.
Своеобразный отголосок мифа о Бальдре в форме героического сказания имеется в «Деяниях датчан» Саксона Грамматика. У него Бальдр — полубог. Увидев во время купания Нанну — сводную сестру Хёда, Бальдр влюбляется в нее. Хёд сам любит Нанну и женится на ней, но Бальдр преследует его. Чтобы убить Бальдра, Хёд достает меч Мимминг и, по совету лесной девы, чудесную пищу из змеиного яда и пояс, дающий победу. Хёд смертельно ранит Бальдра; его хоронят в холме. Предсказатель Финн пророчит Одину, что за Бальдра отомстит сын богини Ринд, которого она родит от Одина; пророчество сбывается. —