— Но не все они облицованы белым камнем.
Служанка Бусайна, грациозно изогнувшись, поставила перед кастильцем маленькую чашечку с кофе. Кортес поднес ее к губам и с наслаждением вдохнул крепкий аромат.
— Йеменский? Небом клянусь, вот по чему я тосковал все эти годы — по-настоящему аравийскому кофе… — Вы ошибаетесь, сеньор Кортес, — лукаво прищурилась Ясмин. — Это зерна, подаренные моему дяде, Омару ал-Хазри, эмиром Драконьих островов. Они выращены на его плантациях в ал-Тин.
— Об этом мало кто знает, — пояснил Тубал. Он отхлебнул свой кофе и одобрительно причмокнул губами. — Кофейные кусты прекрасно растут в здешнем климате, и вкус, сами видите, отменный. Но эмир держит все в тайне. Вероятно, хочет получить монополию на продажу кофе в здешних краях… Однако мы отвлеклись. Итак, кабальеро, теперь вы посвящены в истинную цель нашего путешествия. Мы ищем оставшиеся три скрижали, потерянные когда-то Каримом и его спутниками. Они почти наверняка находятся где-то здесь, в Лубаантуне. Как только рассветет, мы попробуем найти вход в подземелье.
— Значит, все-таки сокровища, — вздохнул Кортес. — Я, кажется, рассказывал вам, что несколько лет назад сопровождал на юг одного купца, мечтавшего отыскать золото тольтеков. У него даже была карта… или то, что он принимал за карту. Лично я думаю, что ее нарисовал какой-нибудь меднокожий писец за три зерна какао. Во всяком случае, карта ему не помогла. Он ничего не нашел…
Тубал пожал плечами.
— На все воля Аллаха, кабальеро. Тем не менее мы попытаемся… — Я бы хотела, чтобы ваши доблестные кастильцы охраняли вход в подземелье, — перебила секретаря Ясмин. — Видите ли, Тубал считает, что нападение на Карима и его людей было неслучайным. Возможно, нам тоже следует ожидать чего-то подобного.
— Хорошо, — после короткого раздумья ответил Кортес. — Я поставлю охрану. Но мои люди не будут заниматься раскопками и не станут никуда спускаться — это не входит в условия контракта.
— А вы? — принцесса удивленно вздернула брови. — Неужели вы сами не захотите увидеть то, что спрятано в тайнике под пирамидой?
— Прошу меня извинить, Ваше Высочество. Если угроза нападения реальна, мне тем более нечего делать под землей.
Ясмин сморщила носик — по-видимому, ответ Эрнандо разочаровал ее.
— Вы странный человек, амир… Вы, по словам Тубала, не раздумывая бросились на вой этого ужасного демона… Кортес наградил секретаря ледяным взглядом.
— Вряд ли это можно назвать сражением, принцесса. По правде говоря, я просто пронзил мечом какой-то сгусток тумана.
— Вы сами не знаете, с чем столкнулись, — неожиданно серьезно сказала Ясмин. — Эта встреча могла очень дорого вам обойтись.
«Еще не хватало, чтобы эта девчонка мне сочувствовала», — подумал Эрнандо.
— Я уже понял, что у вас в запасе еще много секретов, Ваше Высочество. Однако я не любопытен, прошу меня извинить.
Он поднялся, стараясь не задеть полой плаща уставленный маленькими чашечками столик.
— Благодарю за кофе, он был великолепен. А теперь позвольте пожелать вам спокойной ночи — до рассвета еще добрых четыре часа.
Ему никто не ответил.
«Говорят, что когда господин Се Акатль Топильцин, называемый также Змеем в Драгоценных Перьях, покинул Толлан и устремился на восток, сопровождаемый немногими верными, в погоню за ним отправился сам Камастле, Кровавый Ягуар Тескатлипоки. Топильцин забрал с собой многие приспособления и магические предметы, среди которых были огненные змеи ксиукоатль, грозное оружие богов, и Тескатлипока возжелал вернуть их в Толлан. Он снабдил Камастле волшебными зеркалами, которые должны были стать ловушкой для Топильцина и его нагуалей, и булавой с лезвиями из горного хрусталя… Камастле нагнал беглецов в южных джунглях, на берегу Усумасинты, и, притворившись верным, проник в палатку Змея в Драгоценных Перьях. Он попытался поймать нагуалей Топильцина в волшебные зеркала Тескатлипоки, но не преуспел в этом. Тогда он сбросил человеческую личину и принял свой истинный облик. Долго бились Змей в Драгоценных Перьях и Кровавый Ягуар на берегу Усумасинты, и поначалу Камастле одерживал победу. Ему удалось ранить Топильцина, но тот призвал на помощь змей ксиукоатль и опалил Камастле небесным огнем. Кровавый Ягуар упал на землю и, корчась в страшных судорогах, прорыл своими когтями новое русло Усумасинты… Видя его страдания, Топильцин горько заплакал и поклялся никогда больше не брать в руки оружия. Вместе со своими последователями он построил высокую пирамиду и похоронил в ней Камастле. Ксиукоатль, оружие богов, он оставил в гробнице рядом с телом Кровавого Ягуара, а дверь запечатал. И проведя на берегу Восточного моря три года и три дня, он отправился на восход, в страну Тлаллан-Тлапаллан, пообещав вернуться в последние дни эпохи Пятого Солнца…»