— Мыслей не читаю, — фейрин цыкнул и потер глаза крошечными ладошками. Передние лапки — точь-в-точь человеческие руки, только маленькие. — Зато я различаю оттенки твоего голоса. Ты не догадываешься, насколько красноречивы бывают различия в тембре. Ты думал: «Какая хорошенькая, почему такая хорошенькая прислугой на постоялом дворе? Что с ней будет, когда она станет старше?» Ты ошибся, она уже старше, ей скоро семнадцать, просто она очень маленького роста.
— Да?.. А я с ней как с ребенком…
— Вот именно. Она нарочно ведет себя так. И косички нарочно заплетает. И вообще. На постоялом дворе ребенку безопасней.
— Понятно. Только я хотел спросить о другом. Этот сеньор…
— Господин Анрис? Он врет, о кладе он не знает. Тебе сказал — отец клад зарыл, а всем известно, что даже дед этого Анриса был нищ.
— Я поэтому и спросил Алису. Он выдумал насчет отцовского клада, просто хочет заполучить тебя… Действуем как обычно?..
Наутро мы встали пораньше, я тщательно расчесал шерстку фейрина. Алисы видно не было, но хозяин уже орудовал за стойкой.
— А, встал… ни свет ни заря. Завтракать будешь?
Я спросил хозяина о дороге к замку. Бородач вышел со мной на крыльцо и ткнул толстым пальцем:
— Эвон дорога, пройдешь по ней до развилки. У развилки столб, на столбе — деревянный круг, вот такой. Там надпись, но ее не прочесть, почернел круг. От столба пойдешь налево, да гляди, не пропусти развилку-то. Дорожка влево уходит совсем не торная, так — тропа. Мало кто в замок нынче ездит, да и господин Анрис больше дома сидит. Не пропусти столба с кругом, а то после возвращаться — примета плохая.
— Спасибо. — Я молча ждал, он ведь неспроста вышел проводить, значит, хочет что-то сказать.
— Слушай, — хозяин замялся, — а это правда, что фейрины умеют искать золото?
— Не только золото. Вообще любой металл.
Фейрин сидел спокойно, не подавал виду, что понимает.
— Ну, так это… почему ж их так мало? Было бы у каждого по фейрину такому…
— Очень их трудно заполучить, — вздохнул я. — Живут они в Черном лесу, где рыщут волки с железными зубами.
— С железными?
— Точно, — я старался выглядеть серьезным. — И железной шкурой покрыты, их оружие не берет. Для этого фейринам и нужен нюх на металл, волков чуять заранее.
— Ух ты… Вот оно как, значит… А ты сам-то бывал в том Черном лесу?
— Нет, что ты! Туда простому смертному не добраться, на пути горы, а дорога через Ущелье Скелетов. В ущелье — замок зловещего некроманта Эруагаста. Некромант посылает мертвых слуг в Черный лес. Ну, кого волки железными зубами на части разорвут, а кто и сумеет фейрина изловить… Только так можно их добыть.
— А ты как же? Откуда у тебя фейрин?
— Мне некромант подарил. Я был у него в замке. Мертвяков привез. Мертвяки некроманту всегда нужны, взамен тех, что волки растерзали. Страшное, скажу тебе, местечко, замок в Ущелье Скелетов… Ни за что больше туда не поеду… Ну, счастливо оставаться, хозяин!
Я хлопнул мужика по плечу и, не оборачиваясь, зашагал прочь. Так до самого поворота и не оглядывался — боялся, что при виде физиономии хозяина не сдержу смех. Фейрину-то хорошо, он стрекотал, не таясь — хохотал по-своему.
Все оказалось именно так, как предупреждал хозяин постоялого двора. Тропинка, уводящая влево от столба, была на редкость неказистой, если бы не предупреждение, я бы наверняка ее прозевал. И сам замок выглядел неважно, убогий и запущенный. Подвесной мост врос в обвалившийся берег рва, напоминавшего скорее мирное болото, чем фортификационное сооружение.
Мы постучали в трухлявые ворота. Со скрипом растворилась калитка, и угрюмый стражник, заспанный и небритый, смерил меня хмурым взглядом.
— Это твой фейрин?
— Нет, это я — его человек.
— Проходи, его милость тебя ждет.
Мы прошли захламленным двором, мимо курятника и конюшни. Я аккуратно переступил через унылую курицу, тщетно пытающуюся откопать съестное в грязи… Печальное зрелище.
Здешний сеньор оказался худющим юношей в потертом камзоле, украшенном на вороте и обшлагах полосками облезлого меха.
— Это твой фейрин?
— Нет, я — его человек.
Когда-то фейрин удивлялся этому диалогу, теперь привык.
— Послушай, мой отец зарыл сокровища в подвале Западной башни. Я хочу, чтобы вы с фейрином их нашли.
— Ладно. Условия вам, сэр, известны? Половина мне, половина — вам.
— Да, ступай. Тебя проводят и дадут лопату.
Мне стало обидно за сородичей. Какими же дурнями мы кажемся фейринам в подобных ситуациях! Будь этому молодчику доподлинно известно, что сокровища именно в Западной башне, он бы не то что подвал раскопал — да он бы всю башню по камешку перебрал, а золото нашел бы сам. Даже не знай я о бедности его отца и деда, и то бы понял сейчас, как глупо он лжет… Боже, как глупо.
Тот самый хмурый мужчина, что встретил нас в воротах, теперь повел к Западной башне. Там у покосившейся двери задали ржавая лопата и масляная лампа. Неподалеку скучали еще двое вассалов сэра Анриса — таких же мрачных, как и первый. У одного в руках я заметил мешок, у другого — обрывок рыболовной сети. Фейрина ловить собрались.
Ну, что ж… Я прихватил лопату и быстро шагнул в темноту, мрачный тип взял лампу и поспешил следом. Едва он вошел, я указал вверх:
— Смотри, ангел прилетел!
Не знаю, удосужился ли фейрин сотворить соответствующую иллюзию — по-моему, нужды не было. Мрачный тип поднял голову, я ткнул его черенком под дых, а потом — лопатой по уху. Коротко лязгнул о камни его кинжал. Фейрин успел подхватить лампу, когда небритый врезался в стену. Потом мягко сполз на пол и замер. Я взял лампу и огляделся. Ага, вот и спуск в подвал, где якобы спрятано отцовское золото.
— Ты не чувствуешь?
— Нет, конечно. Здесь — нет, но в замке, кажется, что-то есть. Определенно есть.
Я заглянул в люк и принялся стаскивать куртку. К счастью, мы с небритым были примерно одинакового роста и сложения, так что его камзол мне пришелся более или менее впору. Я задом приоткрыл дверь и вполголоса позвал:
— Эй, сюда!.. Готово! — и посторонился.
Двое с мешком и сетью вошли в башню, глянули мельком на тело в моей куртке, распростертое под стеной лицом вниз. Фейрину тяжело поддерживать иллюзию для двоих сразу, поэтому мне пришлось маскироваться, да и стоять так, чтобы лицо находилось в тени.
— Где зверь? — спросил тот, что с мешком. — И чего ты шепчешь?
— Тихо, не спугни! Зверушка в подвал ускакала. Этот ее сразу спустил: ищи, мол.
Когда они, подхватив тусклую лампу, скрылись в подвале, я захлопнул люк и щелкнул засовом. Не обращая внимания на грохот и протестующие вопли из подземелья, переоделся. Фейрин замер на пороге, прислушиваясь.
— Ну, что там? Много людей в замке?
— Двое внизу, на кухне… Женщины… Один спит. И тот, молодой. Ждет, волнуется. Я пошел?
— Давай.
Молодого господина я нашел в том же кабинете. Фейрин сидел перед ним на полу и внимательно разглядывал замершую, словно окостенелую, фигуру.
— Как живой, — оценил я работу фейрина, — сколько он так просидит?
— Часов шесть, потом очнется.
— Ты нашел?
— В библиотеке.
Библиотека была по здешним меркам богатой — не меньше сорока книг. Фейрин прошелся вдоль стены… замер и поскреб лапкой гобелен. Я сдвинул ветхую ткань и обнаружил едва заметную щель в камне. Попытался сунуть нож — куда там, пригнано плотно! Пришлось обследовать книжные полки — я не первый год в деле, уже успел изучить здешние обычаи. Разумеется — одна из книг оказалась «пустышкой», имитацией. Под корешком скрывался рычаг. Я подергал так и этак, фейрин взирал равнодушно — в технике он абсолютно ничего не понимает. Наконец рычаг в моей руке повернулся, со скрежетом стена поехала в сторону, открывая темный проход, посыпалась пыль, труха… с треском разлезся гнилой гобелен. В каморке мы обнаружили два скелета, местами прикрытых гнилыми лохмотьями. Один покойник сжимал сундучок с потускневшей инкрустацией, другой — рукоять сломанного меча. Около полуметра ржавого лезвия покоилось между ребер того, что с сундучком. Какие-то мрачные тайны прошлого. Я отобрал сундучок у покойника и вскрыл ножом. Судя по профилю на монетах, кладу лет двести… Еще я прихватил в библиотеке «Трактат о ненависти» сочинения Мерка Старого. Эруагаст давно разыскивал эту книгу, он вообще славный старикан, когда не разыгрывает перед приезжими злобного некроманта, умница и книголюб. Очень эрудированный собеседник.