Косматый секироносец гыгыкнул и остановился футах в трех от груди Джоакиновой кобылы. Весьма удачная позиция чтобы с одного замаха подсечь кобыле ногу, и при этом не попасть под меч всадника. Парень положил ладонь на эфес. Сзади раздался посвист. Оглянувшись на звук, Джоакин увидал лучника – тот сидел верхом на ветви, взведя тетиву, и лукаво подмигивал всаднику. Наконечник стрелы глядел Джоакину в затылок.
– Мы – сами себе лорды, добрые путники, – заявил старик. – Я – лорд Седой, перед вами братья-лорды Бурый и Оглобля, а тот, что на ветке, – милорд Ловкач. Пожалуйте оплату, добрые путники, и идите своей дорогой.
– Сколько? – хмуро буркнул Снайп.
– За лошадь – по две агатки, за людей – по три, за красавчика с мечом – глория будет в самый раз. Итого сколько же вышло? – старик беззубо ухмыльнулся. – Не силен в сложении…
– Примерно с елену набежало, – подытожил лучник. – А может, полторы – что-то я со счету сбился.
– Ишь… – бросил Снайп.
Тогда Джоакин спрыгнул с лошади. Бойко свистнула стрела, но прошла мимо – парень метнулся слишком быстро. Вот он уже на ногах, а вот – заносит обнаженный меч. Косматый шагнул к нему и рубанул. Джоакин отбил, лязгнула сталь. Секира ушла вниз-вбок, и пока косматый вновь заносил ее, Джоакин ударил с короткого замаха и рассек противнику предплечье. Секира брякнулась на бревна, брызнула кровь, косматый завизжал, как свинья. Красавчик шагнул к нему, но вместо того, чтобы добить, обхватил противника и крутанул вокруг себя – ни дать ни взять пляска на деревенской свадьбе. Вовремя: лучник, нацелившись было, увел выстрел в бок, чтобы не попасть в товарища, и стрела, назначенная Джоакину, лишь оцарапала руку. Отбросив раненого, Джоакин выхватил кинжал из ножен и метнул. Лучник хрипнул, с хрустом обвалился наземь.
Все это случилось так скоро, что остальные едва успели прийти в движение. Снайп взял топор и спрыгнул с козел, старик, перехватив цеп, бросился к Джоакину. Разбойник, что прежде держал лошадей, надвинулся на Снайпа и обрушил на него секиру. Дезертир парировал, ударил в ответ. Оружие сшибалось снова и снова. Бой на топорах сравнительно нетороплив, так что Хармон имел времени в достатке. Он взвел арбалет, тщательно прицелился и пробил разбойнику правое плечо. Тот выронил оружие, и следующим ударом Снайп прорубил ему бок ниже ребер.
Хриплый тем временем теснил Джоакина. Проворно орудуя цепом, он не давал парню приблизиться для мечевой атаки. Чугунный шипастый шар на цепи угрожающе посвистывал, выписывал дуги в опасной близости от Джоакиновой груди.
– Эй, седой лорд, – прикрикнул Хармон, наводя арбалет. – Ты бы бросил эту грюкалку, а то, не ровен час, покалечишься…
Старик оглянулся и оценил шансы. Снайп подступил к нему.
– Хармон?.. – крикнул седой. – Никак Хармон торговец! Сказал бы сразу, что это ты – чего прячешься-то?!
– Да я, видишь, задремал в фургоне, – миролюбиво признался Хармон. – Проснулся – а тут такая катавасия… Но ты это, цеп все-таки полож. Иначе не выйдет у нас взаимного понимания.
Бежать было некуда – седой стоял на мостке, зажатый Джоакином с фронта и Снайпом с тылу. Он нехотя бросил оружие.
– Хармон, ну ты сам-то… – проворчал старик. – Зачем ты с нами так, будто мы разбойники какие…
– Нет, что ты! – округлил глаза торговец. – И в мыслях такого не имел! Какие же вы разбойники? Честные лесные лорды, работники цепа и топора. Но вот мой наемник новенький – он в здешних местах впервой, не признал вас сразу… Ты уж не серчай.
Из арьергарда подтянулся, наконец, Доксет. Он толкал перед собой острием копья молоденького перепуганного паренька, рядом важно шествовал Вихренок,
– Хозяин, там в кустах еще один был, мы вот его изловили, видишь!
– Молодцы, – похвалил Хармон. – Отберите у него все железки, что найдете, и отпустите на все четыре. На кой он нам.
Хриплый старик оживился:
– Хармон, так может, это… и я тож пойду?
– О раненых товарищах не желаешь побеспокоиться?
Секироносец с дырой в боку уже не дергался, остальные двое сопели и постанывали. Было заметно, что старику плевать на них, и сохранение собственной шкуры видится ему единственно важной задачей. Однако он просипел:
– А то как же. Возьму их, значит, под ручки, и пойдем себе.
– Конечно, – кивнул Хармон. – Возьмешь и пойдешь, отчего же нет. Раненым уход нужен, старикам – покой. Тридцать агаток.
– Чего?!..
– Агаток. Это круглые такие серебряшки с женским личиком. Тридцать. Это трижды столько, сколько у тебя пальцев.