- Успокойся, Феремус. Жаль, что ты не можешь различать правду и ложь, как я, но, честное слово, я, на самом деле, не хочу причинять вред ни самому Лену, ни его приятелям. Мне кое-что нужно забрать у них. Честно. То, что может им навредить, понимаешь. Мне очень сильно нужен этот предмет.
Лицо трактирщика покраснело. Дейнёр чувствовал, ещё немного и он расколется.
- Вы ведь всё равно убьёте меня после этого разговора? Зачем мне ещё и раскрывать вам эту тайну?
- Нет, Феремус. Твоя смерть не принесёт мне никакой пользы. И неужели ты не веришь, что я не собираюсь убивать парнишек? Я могу поклясться могилой матери! Хочешь?
- Нет, господин. Они направились в Ридвинг. Цель свою они мне не сказали. Если вы действительно различаете правду и ложь, то увидите, что я не вру.
Дейнёр несколько секунд не отводил от трактирщика взгляда. Чтобы напугать.
- Ладно, Феремус. Похоже, больше я от тебя ничего не добьюсь.
- Вы ведь врали мне, господин? Про мою смерть? Вы всё равно убьёте меня, так?
- Хм, - задумался Дейнёр. - Давай посмотрим. Ты будешь рассказывать кому-то о нашем разговоре?
- Нет, господин. Не буду.
- Вот видишь. Ты говоришь правду. Мне незачем убивать тебя. Прощай!
Отхлебнув последние капли из кружки, Дейнёр медленным шагом направился к выходу. Теперь его дорога лежала в Ридвинг. Скоро Лен Тайлинген попадётся ему.
* * *
Эта ночь выдалась на удивление тёплой. Эранья любила выходить после захода солнца на балкон, смотреть на луну или, если её не видно, на блики света, исходящие от Красного Ущелья. Но делать это каждую ночь принцесса не могла. Иногда уже вечером становилось настолько холодно, что всё это могло обернуться тяжёлой простудой.
Однако этой ночью Эранья позволила себе выйти на балкон. Прохладный свежий воздух ударил в лицо, как только она распахнула ставни. Несильный ветер подхватил и принялся вертеть подол ночной рубашки. Внизу замер в тишине огромный город, освещаемый почти полной луной. Принцессе показалось, что на мгновение она услышала ржание из конюшни, находящейся аж за внутренними стенами.
В голове промелькнула мысль, что, увидев её сейчас, отец бы сошёл с ума. Буквально несколько дней назад кто-то убил Акапа Лоренса, выстрелив точно в окно. Попасть в цель, стоящую на балконе, для такого убийцы не составит никакого труда.
Но по-другому Эранья не могла. Её голова кружилась от мыслей, терзавших её всё последнее время. Ей было необходимо вдохнуть свежего воздуха и привести мысли в порядок.
Все, кого она знала, утверждали, что между ней и сестрой нет ничего общего. Но Эранья и Элин знали, что являются одинаковыми, как две половины шара. Различали их лишь две вещи, которые Эранья не делала никогда в жизни: она никогда не улыбалась и не влюблялась.
Принцесса поглядела на луну, яркую и красивую. Поглядела и снова - в очередной из неисчислимого количества раз попыталась улыбнуться. Она старалась овладеть над мышцами своего лица, приподнять уголки губ вверх, помогала пальцами, но ничего не выходило. Как только она отпускала руками щёки, те снова принимали привычное положение, вырисовывая постоянную печальную мину.
Эранья разжала ладонь, чтобы разглядеть лежащий в ней предмет. Маленькое металлическое сердце заблестело под лунным светом. Девушка ещё раз вспомнила слова, которые произнёс Лурис, когда подарил ей его. Этот амулет разбивается на две части. Одну из них дают тому, кого любят. Однажды вы полюбите кого-нибудь и улыбнётесь. И вспомните мои слова. Так он сказал.
Но что такое влюблённость? Эранья так сильно уверовала в то, что это её никогда не коснётся, что даже ни разу не задумывалась, как это может произойти. Что при этом будет болеть или чесаться. Как это вообще можно будет почувствовать?
Быть может, я уже влюбилась? - подумала Эранья. - И сама об этом не знаю? Что другое может так сильно тревожить меня, что я не сплю уже которую ночь из-за мыслей? Из-за мыслей о человеке. Не о животных, не о словах, не об уроках придворных учёных, ни о чём, что тревожило её разум раньше. А об одном человеке.
Один из учителей как-то сказал, что если что-то имеет место быть, нужно смириться с этим, и жить станет легче. Отвергать существующее - самая большая ошибка людей. Что если перестать отвергать свои чувства и постараться смириться с ними? И что если парень был прав - улыбка сама собой появится на лице?
Эранья зажмурилась, сжала в руке амулет. В этот момент она старалась разрушить внутри себя все барьеры и оковы, стать свободной. Уголки её губ неуверенно дрогнули и медленно, очень медленно поползли вверх. Улыбка казалась скорее усмешкой, неудачной попыткой выразить ехидство или иронию. Но она была и становилась всё шире.
Эранья не верила, что это произошло, что у неё получилось. Само собой, без помощи врачей и даже рук. Слова Луриса оказались правдой. Она прижала амулет груди и ещё раз взглянула на полную луну теперь уже совсем по-другому.
Глава 17
.
Крик солдата разбудил Берналиуса. Этой ночью капитан колоридской армии не спал, и теперь постоянно клевал носом, а стоило присесть на минуту, так и вовсе заснул.
Но как можно было спать ночью, когда происходят такие вещи? Позавчера прилетела птица из дозорного пункта. Якобы колоридский отряд переправился через Вестор и напал на патруль гэльвов. Причём подождал, пока этот патруль дойдёт до населённого пункта на глаза местному населению и шпионам. Любому идиоту понятно, что гэльвы сами напали на свой собственный отряд, чтобы создать повод к войне, но остаться чистыми. Хитрый и бесчестный план.
А вчера на разведку вызвался Бруоз Хеш. Этот паренёк прибыл в Зубец совсем недавно, прямиком из столицы. По всему миру он был известен как лучший разведчик на свете, но сам Берналиус пока ещё не видел его талантов. Зато они с Бруозом отлично сдружились.
Ещё не известно, какие новости он принесёт, но вряд ли они будут радостными. Если гэльвы соберутся воевать, Зубец будет первой их целью. Этот замок всегда являлся первым и главным оборонительным пунктом в войнах с каганатом. Во время прошлой войны он держал осаду полтора года, пережил три штурма, но не сдался. Сдержал гэльвскую армию, пока её не отбросили обратно к Вестору. Берналиус тогда не командовал замком. Он был сотником и сражался на передовой.
Теперь ему предстоит сделать тоже, что его предшественники. Держать оборону до победного конца.
- Капитан! Капитан, нужно разрешение открыть ворота!
Берналиус, наконец, проснулся.
- Да открывайте уже, - рявкнул он. - Нужно быстрее узнать, что там задумали долбанные гэльвы!
- Это не господин Бруоз, капитан, - сказал солдат.
Взобравшись на крепостную стену, Берналиус смог разглядеть незнакомцев. Шестеро всадников. Двое солдат и четверо без опознавательных знаков. Может, дипломаты? Было бы неплохим решением со стороны короля попытаться договориться. Но ведь он сегодня только узнает о гнусном поступке гэльвов, как же он мог прогадать?
Разглядев незнакомцев поближе, капитан отбросил свои прежние мысли. Это были пареньки лет восемнадцати, слишком молодые для дипломатов. Проехав за стены, они не спешились - не знали правил. Слез с коня лишь один, на котором блестели внушительные, качественно выкованные доспехи. с каменным лицом паренёк подошёл к Берналиусу.
- Вы командир? - спросил он. Совсем не знал приличий.
- Так и есть. Капитан Берналиус. С кем имею честь общаться?
- Мы от магистра Дардарона, - ответил парень. У Берналиуса чесался язык поправить его "мы от магистра Дардарона, КАПИТАН!" Или "господин", если эти парнишки не на службе. Но, закончив говорить, юноша протянул руку вперёд, и Берналиус вздрогнул. В руке был зажат чёрный конверт.