Кровь и песок!
Магия магией, но я затаил дыхание, когда последним рывком поднял себя в просвет между зубцами. По обыкновению мнилось, еще чуть-чуть и не выдержу, сорвусь вниз, но победил и эту стену. На сей раз прикрывшись магией: мое пыхтение и шуршание одежд, когда переваливался через край стены, не могли бы не услышать. До стражников рукой подать, в прямом смысле этого слова.
Восстанавливая дыхание, изучал открывшееся внутренне пространство Сарн адаба. Просторный двор, отгороженный со всех сторон четырьмя стенами, одна из которых внешняя, на неё я сейчас и уселся; она упирается в круглую башню у обрыва над Тартой и продолжается из нее под другим углом, уходя в темноту вдоль речного берега. Противоположная более высокая стена являлась частью второго оборонительного кольца, которое в этой стороне замка соединялось с внешним бастионом у воротной башни ещё одной стеной. Она поднималась вровень с внешними укреплениями и была увенчана деревянными галереями, чьи бойницы щурились внутрь. Дабы осыпать стрелами врага, что прорвется через ворота, кои, как выяснилось, ведут именно в этот двор.
Обдав дыханием окоченевшие пальцы, растер их и спрятал в кожаные перчатки.
Внизу конюшни, две кузницы и какие-то другие постройки сугубо хозяйственного назначения. Цели моего вторжения, Алиса, Велдон с Лилит да перстень Бога сына - за внутренними укреплениями. Спускаться вниз можно только через башни, но на этом дворе делать мне решительно нечего. Дорога за внутренние укрепления лежит через наружный тянущийся вдоль обрыва обвод стен. В этой части замка внешний бастион соединяется со вторым кольцом стен высокой башней с шатерообразной крышей.
Иной путь проходит через воротную башню, которая наверняка забита стражей под завязку, да стену с деревянными галереями. Она упирается во второе кольцо укреплений без какого-либо видимого перехода внутрь, поэтому мой выбор был очевиден.
Я по-кошачьи мягко спрыгнул между мечником и арбалетчиком. Солдаты вздрогнули и переглянулись, таращясь сквозь меня. Признаюсь, не по себе было ловить их взгляды. Пялятся, как в дешёвом спектакле, словно притворяются, и с каждым ударом учащенно колотящегося сердца ждешь окрика или издевательского хохота.
Послал в адрес обоих солдат безмолвное пожелание поскорей издохнуть и оголил бракемарт. Двинул к башне, что высилась меж площадью и обрывом, держась подальше от людей и ближе к краю каменной галереи. Над башней с внутренней стороны торчала труба. Белый зияющий прорехами от порывов ветра дым сказал, что там топят.
Я шел, ступая как можно тише, не отпуская от себя магию, и представлял себя частью ночи, бесшумным бестелесным невидимым существом. Покалывание в кончиках пальцев указывало, что магия Харуза по-прежнему со мной; как и Дьявол тоже.
Поигрывая саблей, добрался до башни, вход в которую закрывала тяжелая, сколоченная из крепких досок и оббитая железом дверь. Рядом три стражника, сбившись в кружок, беззаботно перешёптывались, но не заподозрят ли неладное, если дверь вдруг откроется? Такую тяжесть сквозняком не сдвинуть.
Придется рисковать. Прикоснувшись правой перчаткой к камню, чёрному, почти как ночь, надавил на дверь и медленно толкнул её внутрь. Обдало волной тепла - в башне изрядно натоплено. Я замер, страшась услышать окрик, однако разговорившаяся троица ничего не замечала, а внутри попросту спали. Полдюжины арбалетчиков разместились на соломе подальше от бойниц, с коих задувало холодом. Под потолком ярко горел масляный фонарь, сбоку от двери аккуратной поленницей сложены дрова. В печке за металлической задвижкой трещит и щелкает.
Солдат разморило на тепле. Интересно, на остальных уровнях также? Замерев, я прислушался: внизу разговор, сверху тоже бубнят. Чего ж тут так расслабились? Достав кинжал, я угрюмо осматривал спящих, борясь с почти непреодолимым желанием перерезать каждому горло. Откуда кровожадность? Эта мысль, этот вопрос отрезвили. Я здесь, чтобы проникнуть в Сарн адаб, не оставляя следов, и кровавый шлейф в том не поможет.
Проклятье! Я все же сожалел, что оставляю за спиной шесть мирно посапывающих врагов. Врагов! Приспешников Низверженного! Но никак не людей. Злобно оскалившись, осторожно открыл дверь, ведущую на стену с противоположной стороны от башни. Тоже солдаты, мерзнут и смотрят на ночное небо либо на камень под собой; кто-то переговаривается; один выглядывает что-то в городе. Он чуть ли не на целое туловище высунулся из-за зубцов. Поравняюсь с ним, когда пройду половину этого участка крепостной стены.
Нехорошее предчувствие кольнуло под сердце, я застыл на полушаге, не понимая, откуда исходит опасность, но секунда бежит за секундой, а все так же тихо. Продолжил путь, старательного обходя стражников, кутающихся в черные плащи, пока не добрался до того беспокойного, что высматривал что-то на площади.
Он тоже в солдатском плаще, только без шлема и в монашеской рясе. Обернувшись, приспешник возвратившегося бога дернулся и уставился на меня широко раскрывшимися глазами. Колдун!
- Он здесь! - заверещал чернокнижник.
Я только успел взмахнуть ножом, как из-за спины монаха-рыцаря ударил ураганный ветер, или быть может это магический удар был воспринят мной неистовым порывом воздуха. Всплеснув руками, но не бросив сталь, я пропустил толчок незримой силы, который сбросил со стены. Я рухнул вниз, успев произнести:
- Прости.
Так просто и глупо прогореть...
Но Дьявол хранил меня! Удача Люцифера сопутствовала слуге его. Я упал на соломенную крышу, провалив её, и свалился на земляной пол. Падение вышибло дух, и мир несколько ударов сердца плясал пред глазами. Но я сумел сгруппироваться и приземлиться так, что ничего не повредил себе.
- А-а-а, - простонал я.
Отдается болью все тело, тупой ноющей болью, и все же я цел. Это не просто везение, падения с такой высоты без переломанных костей не бывает. Поднявшись, хрипло произнес скупую благодарность, обращаясь к неведанно кому. Хотя кого я обманываю?
Кровь и песок!
Орут! Кричат! Со всех сторон боевые горны играют тревогу. Попался!
Только сейчас обнаружил, что нет серой хмари и вижу без черно-серых тонов. Нет! Я вообще почти ничего не вижу! Только проем в пробитой крыше! Магия оставила меня. Потянувшись к ней, чтобы раствориться во тьме, скривился от острейшей боли, пронзившей нутро. Она не шла ни в какое сравнение с тем, что испытал после падения. Ту первую боль я уже не чувствовал, но сейчас мог бы взвыть от невыносимой муки, продолжив попытки дотянуться до воровской магии.
- Отрезали! - я отчаянно выругался.
А надо было бы догадаться, что Сатана не всемогущ. Я наткнулся на колдуна, который враз почувствовал неладное, увидел меня и смел чуждую ему силу, а потом отрезал источника магии.
- Знать бы, что не навсегда, - проронил я и наощупь, выставив пред собой бракемарт, двинулся к окну.
Кажется, угодил в кузню, чтоб она сгорела! Добравшись до окна, нашел и дверь. Снаружи кричат уже совсем рядом. Проклятье! Скорей всего окружили! Спрятав ножи и бракемарт, достал два пистоля. Помолиться перед боем? К чёрту! Мне нужна лишь удача. Нечеловеческое везение! Помоги, Дьявол, раз уж я тебе нужен! Все, кого убью - твои души!
Встав в шаге от выхода, я глубоко вздохнул и отстегнул плащ, бросив его на пол. Чтоб в бою не мешал. Оскалившись в хищной гримасе, вышиб ногой дверь. Пистоли в моих руках рявкнули одновременно, затем спустя два удара сердца еще два выстрела. Я разил без промаха.
Когда вырвался с кинжалом и саблей сквозь пороховой дым на двор в ответ полетели арбалетные болты - кузницу успели оцепить два десятка орденских солдат, и несколько из них были с самострелами.
Получите! Вихрь из стали и нечеловеческой ярости врезался в мечников, что преградили путь до башни, которую успел миновать, когда поднялся на стену. Я рвался к ней, почти потеряв разум, превратившись в слепое и смертоносное орудие для убийства. Я был не я, а нечто новое, сотворенное у подножия трона Люцифера. Бракемарт и кинжал были неотразимы, а сам, как казалось сей миг, неуязвим.