Проклятье! Лишь бы ненадолго. Ничего не получится без благосклонности Харуза и проклятой силы Люцифера.
Вскакивать и продолжать бой я не торопился. Арница тоже помяло, словно в кулаке гиганта. Стоит на карачках, трясет башкой. Но нет! Встает! Проклятый пепел! Я заставил разбитое тело подняться на ноги. Хвала Харузу! Вроде бы цел!
Бездушный посмотрел на мага, позади которого, пораскидав невысокие лавки, застыли две дюжины змеелюдов - великаны в чёрных плащах. Маг поднял левую руку, и Бездушный, спрятав шпагу в ножны, отступил к иномирцам.
Орденский колдун говорить вздумал! Что Томас Велдон?
Он и тени времени даром не теряли. Церковник без повязки. Опустил взор на жертву, застыв над головой несчастного солдата, и держит над ним обращенные к лику несчастного ладони. Твердит что-то на незнаемом языке. Очнувшийся пленник мотает головой и мычит, не в силах закричать, только кляпа во рту нет, его заткнула чёрная магия Неакра.
Тени держат солдата, прижав запястья к полу, чтоб не мог размахивать широко раскинутым руками, хоть тот и пытался. Но туловищем уже не дергает, как и ногами; их наоборот свели вместе. Из-под сапог вырастает горящий светом возвратившегося бога белый круг с вписанной в него пятиконечной звездой. Пентаграмма! Ведьмина звезда! Она увеличивалась в размере с каждым ударом сердца несчастного.
А на груди жертвы покоится золотое распятие.
- Довольно! - голос чернокнижника принадлежал старцу, полному жизни и отнюдь не сломленного годами. - Я пришел со словом!
Оглянувшись, поймал умоляющий взгляд Алисы. Не верь им!
- Я первый приор ордена. Имя мое Иргат!
Маг перешагнул через труп сраженного мной офицера.
- Не приближайся! - крикнул я, ткнув в сторону чернокнижника наконечником сабли.
- Хорошо, - легко согласился он; остановился, поставив перед собой посох. - Великий Господин послал меня.
Негромкая речь, подхваченная колдовством, была отлично слышна любому в подземном "театре". Откинув капюшон рясы, приор Иргат показал иссушённое годами худое лицо с короткой, зауженной к низу белой бородой и совершенно седые прямые волосы, опускавшиеся до плеч.
- Зачем? - вот мне пришлось общаться чуть ли не криком.
- Первая кровь! В тебе очень сильна! А еще мы ощущаем магию, что принес орк. Нуроггом его звали? Ты знаешь, где он?
Я с подозрением косился на великанов в стальных звериных масках и чёрных плащах да на Тейвила. Как будто покорно ждут, пока орденский приор выговорится. Но не забалтывает ли он? Не готовится ли под прикрытием этого разговора неприятный сюрприз?
- Ты услышал меня?
Снова оглянувшись, обнаружил, что светящаяся пентаграмма увеличилась в несколько раз, отчертив внешним радиусом границу, которая отделила Велдона, Лилит, Алису и пленника от светильников на бронзовых треножниках, красных косых крестов, меня и приспешников Низверженного во главе с Высшим. Часть колдовской фигуры уходила за стены, меж коих в углу трепыхалось жертвенное подношение для тёмного ритуала.
Одна из теней, моя Алиса, отступила от стражника, более удерживать его руки не нужно. Лилит же стояла над солдатом, расставив над ним ноги. Склонившись, она удерживала острие кинжала паре-тройке дюймов от подбородка солдата. Лезвие кинжала отбрасывала блики, сияющие фиолетовым. Стражник, с виду ничем не удерживаемый, лежал в позе распятого на кресте Бога Сына. Он мог мотать головой и приподнимать плечи, но не более того, а, когда вскидывался и почти касался зачарованного клинка, резко ронял голову на пол, как от укола боли.
Инквизитор все также застыл у головы жертвы. Золотой крест теперь в сложенных у пояса руках. С лица сорвана повязка. Я вздрогнул, заметив странно сосредоточенный взгляд безумца Неакра, который утратил неистовство и обрел спокойствие. Он внимательно рассматривал жертву.
Кто произносит сейчас заклятья? Велдон или Неакр?
- Мы начинаем, - Томас вдруг перевел на меня свой взор.
Кровь и песок! Это ещё инквизитор! Я скорее не услышал, а прочитал сказанное им по губам.
- Время нужно, - повторил церковник. - Не пропустите никого внутрь пентаграммы.
Не отводя кинжала от лица обреченной жертвы, Лилит сняла с пояса меч и протянула его леди Кайлер.
- Вижу, что вы задумали, - первый приор рыцарей Грааля возвысил голос. - Глупцы! Одной бесполезной реликвией в выжившем из ума мире будет меньше. Но останетесь ли в нём вы? Под его небесным сводом? Потому как эти жалкие потуги просто смешны.
Чернокнижник и в самом деле рассмеялся.
- Тебе, первая кровь, Великий господин предлагает жизнь и свободу. Тогда будут жить и все, кто с тобой. Они будут рядом. А нет...
Замолкнув на три удара сердца, приспешник возвратившегося бога молвил дальше с неприкрытой угрозой.
- Если откажешься, то все равно будет жизнь. Тебя... Да именно тебя, велено брать живьем, но необязательно целым, а твои спутники умрут. Это могу пообещать, и горе им, если не погибнут в схватке. Так что? Ты хочешь жить?
- Почему же нельзя выведать все секреты у зомби? - с вызовом выкрикнул я.
Представил себя поднятым неупокоенным пред сияющими белым светом очами Низверженного, и сталось по-настоящему смешно. Некромантия не для этого чёртова бога, не по зубам ему. Потому и нужен я неиспустившим дух, да вряд ли из-за первой крови. Вона сколько у Низверженного в прислужниках чернокнижников - в жилах каждого колдуна течет первая кровь.
Нет, им нужно понять, откуда во мне след магии Нурогга. Не раскусили ещё они, откуда веет чуждый им магический ветер.
- Почему ты смеешься?
- Потому что плюю на вас и вашего бога.
Я тянул время, все ж за пустыми словами оно течет, а не в бою. Но, кажется, сболтнул лишнее либо сказал нечто неправильное, поставившее крест на дипломатии Иргата. Не говоря больше ни слова, он натянул капюшон рясы и дважды стукнул посохом об пол. Я ждал, что великаны ринутся в бой в тот же миг, однако Иные и Ричард Тейвил за спиной чернокнижника не шелохнулись.
- Досчитаю до десяти, - заговорил маг, - и это все время, что у тебя есть на раздумье.
- Николас!
Алиса тихонько прикоснулась к моему плечу. Я сжал её в объятьях, губы двух любящих людей соединились. На какой-то краткий миг мы растворились друг в друге, забыв про подземелье, богов и нас самих, но лишь на одно мгновение.
- Николас, - шептала она, открыв глаза после поцелуя, - не верь ему. Низверженный - это чужой сон, который становится твоей жизнью. Я-то знаю, о чем говорю! Потому что была сама не своя, когда служила ему. Против воли, и воля его слуг стала моей. Ты будешь не ты, а я не я. Лучше смерть, чем такое.
- Мы победим! - я легонько встряхнул её поникшие плечи. - Победим! Услышь меня!
Алиса встрепенулась и улыбнулась, поправив прядь черных волос, выбившуюся из-под моей шляпы. Краем глаза увидел, что великаны двинулись вперед, и прикоснулся к губам моей любви еще на один краткий мир.
- Мы победим! - теперь прошептал я.
Длинные ресницы Алисы опустились, и, когда она открыла глаза, в них воспылал злой огонек. Хвала Харузу! Она не сдается!
В следующую секунду мы разошлись. Подняли оружие: кинжал и прямая сабля в моих руках и два тонких меча у Алисы. В угол, где творит темное колдовство святой отец, мимо нас не пройдешь.
Огромные фигуры приближались безмолвно. Они были вооружены странным образом - в правой шестипалой руке каждого удлиненная кривая сабля, что выглядела чересчур тяжелой для обычного человека; а в левой - нечто, напоминающее железный крюк. За первой шестеркой змеелюдов ступали трое, у коих вместо сабель и крюков сети.
Ричард Тейвил обнажил шпагу и замер подле такой же окаменевшей фигуры старца в темной рясе, а великаны все ближе и ближе, они как злой рок, который я и Алиса обязаны превозмочь.