Проклятый пепел! Бракемарт на кон! Те трое с сетями не сводят с меня змеиных взоров!
Еще полтора десятка Иных ступает следом, тоже в два ряда: по семь и восемь мечников. Деревянные лавки разлетаются перед надвигающейся черной волной как будто ничего не весят. Великаны с легкостью отпинывают их в сторону, высвобождая себе проход. Еще совсем чуть-чуть и они окажутся на расстоянии броска.
Алиса и я переглянулись, мы понимали другу друга без слов. Она кивнула и исчезла. Помянув Дьявола, я бросил себя в атаку. Сталь зазвенела о сталь. Прежний Николас Гард никогда бы не сдержал натиска сразу шести окруживших меня великанов. Но нынче я сковал их. Я мог не только обороняться, но и ударять в ответ. Крюк Иного звякнул, когда скользящий выпад кинжала отвел изогнутую сталь, метнувшуюся к моему плечу, а бракемарт проткнул горло забулькающего великана. Я зло, хищно ухмылялся, чувствуя во рту привкус чужой крови, она мнилась слаще любого вина.
Нет! Я не алкал её, как голодный вампир; не вкусил наяву, но именно так ощутил в этот миг убийство врага. Я торжествовал, наслаждался боем и смертью, что нес бракемарт. Сразил второго змеелюда, и для убийства двух врагов понадобились считанные мгновения.
Алиса, разящая тень, появилась из ниоткуда позади троицы великанов с сетями. Два её меча росчерками молний устремились на Иных. На каждого понадобился один удар сердца, великаны падали на каменный пол, и сети в их руках вспыхивали красным ослепляющим огнем. Тень растворилась в пустоте
Я покончил еще с одним противником. Он рухнул наземь, стальная волчья маска отлетела в сторону, открыв жуткую и отвратительную морду получеловека-полузмеи. Три великана попятились, и были атакованы вновь явившей себя Алисой. Вместе мы быстро изрубили этих Иных.
Встать спиной к спине. Близость и дыхание Алисы будоражили меня. Она и кровь! Она и смерть! Мы вместе! Вор и убийца! Я искал её всю жизнь, теперь-то это открылось мне. Мою любовь! И нашел, чтоб обрести дальнейшую судьбу с ней в сумасшествии неистовой схватки.
- Дальше будет жарче!
Больше сказать не успел. Новая волна черных плащей хлынула к нам.
Проклятый пепел! Стало гораздо трудней! Новые противники куда как опаснее и сильнее. Но мы удерживали их! Один, потом другой, третий Иной умирали от нашей стали. Стиснув зубы, я несколько раз подставлялся под крюки великанов и неопасные удары сабель. Слуга Сатаны, я чувствовал обжигающую боль, и кровь капала с одежд, но несмертельные раны не несли мне угрозу.
Я помнил про это, прикрывая Алису от опасности, и она быстро уяснила, что подобным меня не уязвить. Вспыхнувший испуг в глаза моей любви угас. Мы сражались, спина к спине. Порой, отрываясь друг от друга, чтобы не попустить врага к горящей белым светом пентаграмме Велдона, внутри которой вершилось страшное. Инквизитор истязал несчастного с воистину нечеловеческим искусством чернокнижника Неакра. Солдат вопил, что было мочи, но мука его не прерывалась.
А мы убивали и убивали пришельцев в наш мир. Снова и снова, только в подземелье входили всё новые змеелюды. Минуя Иргата и Ричарда Тейвила, они текли черной рекой к нам. Несть им числа!
Сталь, досыта упившаяся кровью, все поднималась. Рубила, колола и отражала. Проклятье! Алиса ранена в плечо, её левая рука безвольно повисла, но тень бьется, словно фурия. За себя, за меня и нашу любовь!
Я взвыл от боли! Сабля Иного рассекла руку до кости. Выронил бы бракемарт, будь прежним хозяином собственной души. Но ключ к пришествию Люцифера в Орнор не может быть сражен столь просто. Бракемарт пронзил ребра не ожидавшего такого выпада Иного.
Мы сражались. Я и Алиса. Невероятным усилиями и благодаря мощи, что вдохнула в кинжал Сиятельных магия Низверренного, и темная сила Сатаны в меня. Проклятье и любовь сплелись воедино. Вор и убийца, что не были прежними. Но не ведали мы, кем будем завтра, если возьмем верх в этом бою, и бой занимал без остатка.
Я сдерживало основной натиск Иных, встречая их грудью. Моя плоть служила щитом для Алисы, она прикрывала спину и пресекала попытки замкнуть кольцо да прорваться к сияющей пентаграмме. Новая вспышка боли ослепила, когда крюк вспорол бедро, и я чуть было не пропустил по-настоящему смертоносный выпад. Но бракемарт отбил и его.
Вечность! Этот бой длился всегда!
Выстоять! И мы пытались, но отступали. Цепляясь за каждый дюйм, но все ближе к пентаграмме. Иные почти прижали к ней. Но почему они ослабили натиск? Почему вдруг попятились? Я опустил клинки. Тяжело дышу, изорван, изрезан и исколот, но знаю, что раны на моем теле затянутся сами с собой, пускай с плаща капает кровь, а боль рвет на части. Но она стихает, уходит с каждым вздохом.
Алиса встала подле меня. Бледная, как сама смерть, тень зажимала рану на плече. Проклятье! Её-то Люцифер не уберегает. Она потеряла слишком много крови!
- Держись! - произнес я, не сводя взора с застывших змеелюдов.
Они отступили уже на несколько шагов. Почему? И отчего стало светло, как днем? Я обернулся, узрев сияющую стену, бьющую из пола в потолок вдоль очерченного магией круга. Истязаемый стражник пропал из сердца пентаграммы, а Томас Велднон машет нам рукой. Золотого распятия у инквизитора больше нет.
- Сюда! - кричит он и, кажется уже давно.
А мы, словно оглушенные, не слышим его.
Почти девичий крик Алисы разбил кокон пустоты вокруг меня:
- Николас!
Я успел принять на бракемарт шпагу Тейвила. На тень напал Генрих фон Геринген. Откуда он только взялся?
- Назад! Отступайте! - не унимался позади церковник.
Мы попятились, не успев осмыслить, о чем кричит отец Томас. Неожиданный и сильный натиск толкал меня и тень к сияющей стене, до коей всего один фут. Алиса нацелила в лицо огсбургцу кинжал, метнув оружие после выпада, чтоб сразить наверняка. Имперец отпрянул, отскочив на три шага в сторону, и леди Кайлер прыгнула за стену из белого света.
Я же ввалился туда, отражая нечеловеческий напор арнийца. Шпага Ричарда танцевала с умопомрачительной быстротой и, надо сказать, уставший и израненный, я мог только отбиваться, пятясь шаг за шагом. Бездушный зашел за сияющую линию, от коей отпрянули Иные, и в тот же миг серебряный свет обернулся устремленным ввысь сплошным потоком ревущего белого огня.
Пол и стены подземелья задрожали. С потолка посыпалась каменная крошка, вздыбилась пыль, и своды над нашими головами вдруг разверзлись, явив звездное ночное небо. Чудовищный треск и грохот, рев огня оглушили. Не слышно ничего кроме этого невероятного шума.
Тейвил перестал наседать. Отпрянул, замер. Наверно, я бы мог покончить с ним, но забыл обо всем кроме Алисы, которая упала на одно колено с безвольно поникшей головой в трех шагах от Томаса Велдона и Лилит. Я бросился к моей возлюбленной, беспечно подставив Бездушному спину, однако он не ударил.
Стены подземелья вдоль круга ревущего огня осыпались, а пол толчками поднимался к звездам. Подхватив Алису, не позволяя упасть. Она чуть заметно улыбнулась и не сводила с меня влюбленного затухающего взора.
- Отец Томас! - заорал я. - Помогите!
Но он не шелохнулся. Вздев над головой руки, церковник устремил взор куда-то к небесам. Я кричал, пытаясь взять вверх над грохотом, а Томас Велдон то ли не слышал, то ли не мог бросить магию, которая вырывала каменный круг в кольце ревущего огня из недр Черного замка. За спиной инквизитора смутно угадывался темный некто, который как будто обхватил своими руками святого отца, но так это или нет, расмотреть не получалось. Зато явственно видно расправленные чёрные крылья.
Когда мы оказались на поверхности, огонь мгновенно спал.
Веки Алисы почти сомкнулись. В звенящей тишине мой крик прозвучал воплем отчаяния.
- Отец Томас!
Инквизитор уронил обращенные к звездам руки, и, обнаружив, что случилось, поспешил ко мне.
- Купец!
Я обернулся, не отпуская мою любовь. В полудюжине шагов стоял прежний Ричард Тейвил.
- Помоги и мне, - молвил он, - когда спасешь её.