Собеседник одарил путника ещё более хмурым взглядом, сурово поджав губы. Путешественник уже собирался ретироваться и поискать ответа в другом месте, когда мужчина всё же ответил:
— Они того… друг с другом… аки с бабой… Ну, ты понял.
Мужик махнул рукой и, не дожидаясь ответа, скрылся в толпе. А путник вновь поспешил за повозкой, на сей раз обратив всё внимание на арестованных.
Они сидели по разным углам клетки, прикованные к прутьям. В драных лохмотьях, сквозь которые виднелись следы побоев. Ни один, ни другой будто не замечали толпы вокруг, не реагируя ни на ругань и проклятия, ни на редкие слова сочувствия. Мужчины смотрели только друг на друга, будто ведя взглядами молчаливый разговор, иногда улыбаясь и кивая. Им не требовались слова, чтобы понимать друг друга. Не было на их лицах отчаяния или страха грядущей казни. Даже когда стражники вытаскивали пленников из клетки и вели на эшафот, мужчины продолжали смотреть только друг на друга.
Странник осмотрелся вокруг, вглядываясь в лица зрителей. И среди ненависти, отвращения и презрения увидел и то чувство, которое испытал сам. Зависть. К тому, что у каждого из этих двоих есть человек, который важнее всего остального мира, в котором сосредоточен весь мир, и кроме которого ничто в мире не имеет значения.
— Желаете что-то сказать напоследок? — обратился распорядитель казни к первому из приговорённых.
— Я ни о чём не жалею, — спокойно произнёс тот и улыбнулся, продемонстрировав выбитый на допросах зуб. И также улыбнулся ему в ответ второй.
Стражники шагнули было вперёд, но приговорённый сам опустился на колени и положил голову на плаху. Взметнулся топор палача. И тут же рухнул на помост второй.
— В обморок хлопнулась девица! — выкрикнул кто-то из толпы.
Но по скривившемуся лицу распорядителя стало понятно — он мёртв. Уже безжизненное тело стражники подтащили к колоде, и палач взмахнул топором во второй раз.
Зрители начали разбредаться. Повозка вновь загрохотала вихляющим колесом по брусчатке. Странник украдкой вытер рукавом глаза и поплёлся следом, намереваясь всё же предложить свои услуги.
16. Долиною смертной тени
Из тумана вышли четверо в серых плащах. Трое мужчин и одна женщина. Они шагали бок о бок, плечом к плечу, глядя прямо перед собой, но при этом словно не замечая преграждавшего им путь воинского отряда.
В этой долине собрались лучшие из лучших, достойнейшие, благородные воители, Избранные. Они были готовы встретить вестников конца мира и приложить все усилия, чтобы остановить их, дав человечеству ещё один шанс.
— Кто вы? — окликнул странную четвёрку предводитель рыцарей.
— Разве не нас вы здесь ждали, смертные? — вопросил один.
— Мы ждали Всадников Апокалипсиса, — возразил воин. — Мор на коне белом, за ним Война, Голод и Смерть…
— Как глупо, — заметила женщина. — Они давно среди вас, всегда были. Неужели, вы не заметили?
— Но, как же… — рыцарь растерялся. — Кто же тогда вы?
— Я Тлен, и я есть всё, ибо всё тленно, — поведал первый.
— Я Пепел пожарищ и погребальных костров, — сообщил второй.
— Я Прах, в кой всем вам суждено обратиться, — представился третий.
— Я Пыль, что занесёт следы вашего существования, — изрекла женщина.
— Вы зло! И мы остановим вас! — объявил рыцарь, обнажая меч.
Тлен поднял руку, и сверкающий клинок осыпался ржавчиной.
— Идя долиною смертной тени, не бойтесь зла. Ибо нет ни добра, ни зла. Лишь Прах и Тлен, — произнёс он.
— А также Пепел и Пыль, — добавила женщина.
Рыцарь не успел ответить, его доспехи истлели, а тело осыпалось на землю прахом.
Четверо зашагали вперёд, плечом к плечу. Никто и ничто не могло остановить их, ибо всё тленно.
За их спинами возносился в небо пепел, оседал наземь прах. Смешиваясь, они обращались в пыль, которая заносила следы неторопливо идущей четвёрки.
17. Подъём по тревоге
Ну вот, стоило только присесть, как сразу сигнал тревоги. Оставался бы лежать, может и обошлось бы. И кто додумался поставить такие короткие кушетки в комнате отдыха, неудобно же. Эх, надо вставать. Что там на этот раз стряслось, интересно?
Ну да, разумеется, бокс номер двенадцать, как обычно. И чего всем помещаемым в него модификантам неймётся? Брали бы пример с обитателя соседнего тринадцатого бокса — сидит себе тихо-смирно, нецензурные надписи на стенах взглядом выжигает.
И кому вообще взбрела в голову дурацкая затея попытаться повысить потенциал человеческих возможностей? Суперменов понаделать захотели. Умники яйцеголовые, напридумывали невесть чего. А нам, простым работягам из службы охраны, расхлёбывать потом. И даже не нам, а лично мне.