Княжна молчала, сжимая подлокотники трона так, что побелели костяшки пальцев. Асгардец поклонился ей и направился к балкону. Запрыгнув на перила, он бросил последний взгляд через плечо и прыгнул. За спиной Проклятого распахнулись чёрные кожистые крылья, и через минуту его силуэт превратился в тёмную точку вдали.
Повисшую в зале тишину нарушил голос телохранителя княжны:
— Чего сидишь, глупышка? Лети за ним.
Решительно кивнув, княжна поднялась с трона. Придворные расступились, образовав проход к балкону. За спиной девушки не возникли крылья, но она прекрасно полетела и без них.
— А как насчёт северной армии? — вскричал сэр Винсент. — Они поднимут новое восстание в Нортленде!
Король растерянно взглянул на телохранителя княжны.
— Глупости, — отмахнулся Проклятый. — Это же Асгардец. Он не начинал восстание, он его закончил. Он приведёт войска на юг. И лучше бы кочевникам и впрямь сбежать раньше, потому что Лорд будет очень зол.
— Почему? — не понял Серебряный Герцог.
— Ему же придётся прервать медовый месяц с княжной, — с усмешкой пояснил воин.
— Ничего подобного, — покачала головой принцесса. — Она отправится с ним.
— Это возмутительно! — воскликнул паладин.
— Ах да, про тебя-то я едва не забыла, — улыбнулась принцесса. — А ты ведь меня убить хотел.
Она подошла к сэру Винсенту и ударила его в нос всё ещё закованным в латную перчатку кулаком.
— Стража, взять его, — приказала принцесса.
Серебряный Герцог озадаченно посмотрел на свою будущую супругу и лежащего у её ног паладина. Перевёл взгляд на короля.
— Дочурка вся в мать, — умильно вздохнул король и потёр искривлённую давним переломом переносицу.
32. Приют Героя
— Проснись! — трактирщик пнул в бок разлёгшегося под лавкой забулдыгу.
Пьянчуга что-то буркнул сквозь сон и заворочался. Приоткрыл один глаз, взглянуть на обидчика:
— А, это ты, Чаки. Какого хрена? Сгинь.
Он махнул рукой, словно отгоняя муху, и свернулся калачиком, прижав колени к животу, а ладонью накрыв лицо, так что из-под неё торчала только куцая бородка.
— Подъём, я сказал! — широкоплечий кабатчик схватил нерадивого посетителя за ворот обтрёпанной куртки и вздёрнул в воздух.
— Дай поспать, Чаки, — простонал пьяница, обмякнув в могучих руках владельца заведения. — Я же платил за постой.
— Меня зовут Шерлаз! — в сотый раз повторил трактирщик. — Хватит коверкать моё имя, дегенерат! И ты мне уже пять лет ни медяка не платил, Вал!
— Пять лет, — протянул забулдыга, закатив глаза. — Живём под одной крышей, едим с одного котла… Да мы ж как братья, Чаки! Я тебя люблю!
Кабатчик раздражённо зарычал, встряхнув пьяницу и подтянув поближе к себе.
— Нет, Чаки, не целуй меня, — забормотал тот, отталкивая трактирщика за плечи. — Я тебя не люблю, я передумал. Спать хочу.
— Я тебя в канаву выкину!
Вал только хмыкнул и засопел, прикидываясь, что уже спит.
Кабатчик разжал руки. Пьяница грузно рухнул на пол и снова завозился, укладываясь.
Покачав головой, Шерлаз тяжело вздохнул и обернулся к ожидающей женщине. Та стояла возле стойки, нетерпеливо постукивая пальцами по столешнице.
— Простите, мистресс, — поклонился мужчина. — Этого скота раньше полудня не поднимешь.
— Уж постарайтесь, — холодно бросила женщина. — Или вы думаете, я стану ждать в этой дыре до обеда?
Трактирщик шмыгнул носом и резко выдохнул. Ох, как ему хотелось стукнуть кулаком по столу и рявкнуть, что «Приют Героя» никакая не дыра, а ежели кому-то что-то не нравится, то эта курва может валить обратно в свою Коллегию и поцеловать архимага и его Пророка под подолы мантий. Но превращаться в горстку пепла Шерлазу не хотелось, поэтому он ещё раз пнул Вала — вот он проснётся и сам скажет примерно то, что трактирщик подумал, но в более ярких выражениях.
— Ча-аки, — прохрипел с пола пьяница, открыв покрасневшие от выпивки и недосыпа глаза. — Я ж те сказал — иди нахрен, я сплю. Какое слово ты не понял?
— К тебе пришли, — сообщил трактирщик. — И если не встанешь, я тебя выгоню. И Марте запрещу впускать. А если впустит — и её за дверь выкину.
— Выгоняй, — резко сев, кивнул Вал. — И Марту выкинь. Я подберу.
— И куда поведёшь? В подворотню за углом? — с искренним интересом осведомился Шерлаз.