- Вам тоже магистр, - ректор проявился прямо за его спиной и положил руку на плечо целителя. Оба мужчины замерли на месте и через мгновение мне уже знакомо подмигнул Вольфганг в блондинистом целителе, а ректор разминал свои пальцы, как будто давно не чувствовал затекшее тело. - Ты выполнила свою часть договора, Эмма. Я выполню свою.
На миг я испугалась, очень уж быстро все разворачивалось, хоть я и приняла решение все забыть, но все равно пойти на такой шаг без сомнений было сложно. Я знала, что время лечит любые раны, что однажды я смогу вспоминать произошедее лишь с намеком легкой грусти и с благодарностью, что эти чувства были. Но это будет очень нескоро. А сейчас было так больно, что тяжело было дышать. Хотелось иметь волшебную таблетку, чтобы забыть все навсегда и мгновенно. И такой таблеткой для меня стало предложение духа. Я кивнула.
Вольфганг положил два указательных пальца мне на виски и я ощутила настоящее, а не выдуманное головокружение. В воздухе запахло почему-то лавандой и горелым мясом.
Я ощутила уже почти привычное перемещение в пространстве, тело охватил влажный холод, на улице были сумерки, лил небольшой дождь, пар изо рта мешал рассмотреть все вокруг. Я села на мокрую скамейку под каким-то навесом из стекла. Мимо проезжали машины, в свете фар редкий дождь превращался в снег. Под навес зашла женщина и стала выглядывать в темноту на дороге. Потом она повернулась ко мне, удивленно ойкнула и подошла поближе.
- Hvordan føler du deg? Kan jeg hjelpe deg?
Глава 16
Второй месяц подряд я жила в отдельной палате отделения неврологии в маленьком городке Драммене на юге Норвегии. Каждое утро я просыпалась в восемь утра по сигналу, умывалась, надевала что-то из простой одежды, переданной мне волонтерами, шла на завтрак с другими больными, потом на прогулку в больничный парк, потом на занятия по норвежскому. К концу первого месяца я уже вполне сносно смогла говорить на бытовые темы с окружающими. Раз в день после обеда я встречалась с психологом, который пытался подобрать мне терапию, что поможет хоть частично восстановить память.
Первое, что я помнила о себе, это как женщина в капюшоне склонилась ко мне на остановке и спросила:
- Hvordan føler du deg? Kan jeg hjelpe deg?
- Что? - у меня зуб на зуб не попадал. Температура воздуха определенно стремилась к нулю, а я была в рубашке и тонких форменных брюках. Шел дождь, начинался снег. Туфли полностью промокли. Женщина задала еще несколько вопросов на незнакомом мне языке, потом достала телефон, позвонила и через несколько минут на остановку подъехала машина полиции. Я смогла прочитать это на двери авто. Точнее догадалась, что это сочетание латинских букв, мигалки и мужчин в форме явно означает сотрудников полиции.
Двое молодых патрульных тоже что-то меня спрашивали на незнакомом мне языке, и, не добившись ответа, они отвезли меня в участок, где я смогла немного согреться горячим, но противным кофе. Дальше события растянулись в один бесконечный день. Опытным путем в полиции установили, что я владею русским, английским и немного испанским языком. Общение дальше пошло на английском, но это не сильно помогло, потому что я не помнила ничего о себе. Меня хотели задержать в участке до определения личности, но лейтенант сжалилась и вызвала скорую помощь.
Вместо тюремной камеры я получила место в психиатрическом отделении. В центр для беженцев меня отправить не могли, потому что боялись за мою социализацию. Волонтеры в больнице напечатали листовки с моим портретом и надписью: вы знаете эту девушку? Говорят, я стала популярной в этом городке. Ко мне часто приходили посетители: полиция, люди, что пытались опознать во мне свою родственницу, волонтеры, что приносили одежду и необходимые вещи и даже мэр города. Так как лучше всего я говорила именно по-русски, из соседней столицы даже приезжал российский консул с предложением сделать мне документы. Но я не спешила. Я не была уверена в своем происхождении и гражданстве, поэтому решила дать времени течь своим чередом.
Из психиатрического отделения меня перевели в неврологию, так как я не была опасной для себя и окружающих. Из терапии у меня остался только психолог, но прогресса не было. Врач говорил, что участки мозга у меня не затронуты и память сможет вернуться в любой момент. Оставалось только ждать и привыкать к этой жизни. Я перестала пытаться вспомнить прошлое и стала жить настоящим. Моя жизнь стала однообразной, спокойной, но странное чувство потери не исчезало. По ночам я часто просыпалась в слезах с ощущением, что не могу найти дорогу домой. Почти каждую ночь я бежала во сне про дороге, заглядывала в горящие окна домов и искала там знакомые лица, но они не были мне знакомы. Бесконечная череда незнакомых лиц слилась в одно и неузнаваемое. Иногда во сне я видела темноволосого мужчину, но его лицо все равно оставалось будто в тумане. Я пробовала рисовать его портрет на арт терапии, но получалось у меня плохо и боль не уходила, просто превратилась в хронически привычную.